Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
– Пусть! – капризно надула губы госпожа. – Разведемся!
– Для чего? – проговорил он. – Наши отношения…
Молодой человек отвел взгляд в сторону. Анукрис женским чутьем поняла, что собеседник хочет, но не решается сказать чтото важное. "Говори! – мысленно взвыла она, вцепившись в подлокотники кресла. – Говори же, камень бесчувственный!"
– Они никогда не станут понастоящему близкими, – словно услышав её, продолжил Алекс и, глядя ей в глаза, твердо произнес. – Я
От неожиданности она чуть подалась назад.
– Дело не в том, что ты замужем, – покачал головой юноша. – Я вижу, как к тебе относится Небраа…
– Я не такая красивая и опытная как Мерисид? – горько усмехнулась молодая женщина, удивленная несвойственной собеседнику откровенностью.
– Ты прекрасна, и Мерисид тут ни причем.
От этих слов мышцы её ослабели, а по телу разлилась незнакомая, сладкая истома.
– Причина во мне, – Алекс махнул рукой. – Только ничего не спрашивай! Я сам толком ничего не понимаю. Просто поверь!
Наваждение прошло. Анукрис молчала. Она словно бабочка запуталась в паутине его слов и не знала, что возразить. Как объяснить, что ей достаточно видеть его, слышать голос, знать, что он рядом, и от этого чувствовать себя легко и спокойно? Невозможно растолковать мужчине то, что может понять только женщина.
– А без меня все наладится, – заверил её юноша. – Люди быстро забудут обвинение твоего мужа в колдовстве. Ты станешь уважаемой дамой. Будешь принимать гостей и ходить на пиры. Если я не буду мельтешить перед глазами Небраа, его отношение к тебе изменится. А когда ты подаришь ему наследника, он тебя будет на руках носить!
– Он себя чуть носит, – усмехнулась собеседница.
Алекс улыбнулся.
– Хорошо, что ты шутишь. Я очень не хочу, чтобы у тебя осталась на меня какаято обида. Ты единственный человек на весь Келлуан, чье мнение мне не безразлично. Давай, просто пожелаем друг другу счастья и сохраним в памяти все хорошее, что было между нами.
– Ты твердо решил уехать? – с горечью спросила она.
– Да.
– И ничего не может заставить тебя остаться.
– Если только силой попробуют задержать, – жестко усмехнулся юноша.
– Тогда прощай! – Анукрис сделала попытку улыбнуться.
Он встал и оставил молодую женщину одну. Вскоре она увидела его на берегу канала. Парень сидел на берегу канала и бросал в воду камешки. А Анукрис все размышляла, что на самом деле хотел сказать этот странный человек? Почему ей кажется, что в словах юноши чувствовалась какаято фальшь и недосказанность? Или ей просто очень хочется так думать?
На крышу поднялась Мерисид с бокалом в руке.
– Госпожа, Самхия приготовила гранатовый сок.
Она
– Он признался вам в любви? – тихо спросила старшая служанка.
Хозяйка хмуро взглянула в её блестящие от любопытства глаза. "Ты хотя бы раз была с ним, старая овца! А мне и этого не досталось".
– Нет, – буркнула Анукрис, чувствуя, что завидует бывшей танцовщице. – О любви он не говорил.
– А о чем?
"Она, что нарочно?!" – внезапно сладкий сок показался ей горьким. С трудом заставив себя его допить, госпожа проворчала:
– Тебя это не касается!
Старшая служанка поклонилась и, как показалось Анукрис, злорадно усмехнувшись, ушла.
– Вот мерзавка! – молодая женщина с раздражением ударила кулачком по подлокотнику кресла, встала и поспешила вниз.
– К обеду все готово? – строго спросила она удивленно остановившуюся Мерисид.
– Да, госпожа. Но господин прислал слугу и велел передать, что обедает у главного инспектора.
– Тогда накрывай на стол. Я проголодалась!
– Слушаюсь, госпожа, – поклонилась старшая служанка, и опять Анукрис послышалась в её словах скрытая насмешка.
Уже мрачно пережевывая жареную рыбу, молодая женщина услышала громкий стук в ворота.
Мерисид, стоявшая у стены, поспешно вышла.
– Что там? – поинтересовалась хозяйка, когда служанка вернулась.
– Друг с чужаком вернулись.
Бывшая танцовщица смущенно потупила взор.
– Может быть, пригласить Алекса за стол?
– Нет! – вскричала Анукрис.
Старшая служанка обиженно пожала плечами.
– Я только предложила.
Госпожа оставила недоеденный салат и, ругаясь сквозь зубы, ушла в свою комнату, где уселась на кровать и мрачно уставилась в стену.
Небраа появился только в сумерках. Как и положено, в приличном келлуансокм доме без главы семейства за ужин не садились.
Быстро сполоснувшись, первый пророк с жадностью набросился на еду.
– Господин Джедефмоот приказал тебе никогда не вспоминать о Повелителе смерти, – сказал он жене, отпив изрядный глоток пива.
– Что? – не поняла Анукрис, откладывая в сторону булочку.
– Велено говорить, что ты сбежала по дороге на каторгу и все это время пряталась в старинных гробницах на той стороне Лаума, – охотно пояснил муж, отрывая ножку от жареной утки. – Незачем всем знать об осквернении старого кладбища Сета и о том, кто на самом деле был Пуатхотеп. С тех пор, как началась эта история с моим братом, доходы храма и так сильно упали.
Первый пророк запил мясо вином, взял булочку и озабоченно вздохнул.