Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
Воины переглянулись.
– Ты убил Егая?
– как-то неуверенно рявкнул один из них.
– Кого?
– она на самом деле еще не пришла в себя.
– Слугу Егая!
– заорал соратник.
– Никого я не убивал, мой господин, - наркотический дурман понемногу развеивался.
– Пошли, - скомандовал другой воин.
Алекс под конвоем вывели на ярко освещенную лестницу. На верхней площадке стояли слуги в коричневых жилетах
– Твоя работа?
– грозно спросил воин.
– Да ты что, уважаемый господин!
– взвизгнула Александра.
– Я не знаю ничего!
Конечно, Оскара за такую актерскую игру вряд ли бы присудили, но для фильмов категории "B" ее игра точно подходила.
– Вы вдвоем вышли из кухни, - сказал другой соратник.
– Ты жив, а старший слуга Егай мертв. Как это случилось.
– Не помню, - обреченно проговорила Алекс.
Молчавший до сих пор воин выхватил меч. Свистнув, клинок порезал кожу на шее Александры.
– Может это освежит твою память?
Она вспомнила, как подпрыгнула вверх отрубленная голова несчастного слуги у рва, и побледнела.
– Уже. Уже вспомнил, мой господин. Все вспомнил.
– Говори, - сказал он, не убирая клинок.
– Этот... Егай велел мне убраться в прачечной....
– Короче...
– Потом он привел меня на кухню, принес рис и пиво. Я очень сильно опьянел, мой господин, и Егай пошел меня провожать. На лестнице мне сделалось плохо. Меня вырвало. Егай стал ругаться и толкнул меня вниз. Все, я больше ничего не помню.
– Совсем ничего?
– клинок сделал надрез.
– Он куртку мне обещал!
– заорала Александра.
Соратник убрал меч.
– Какую куртку?
– спросил другой воин.
– У меня куртка больно плоха, - начала она объяснять.
– Вот он и сказал, что достанет мне куртку за три монетки.
– Про куртку я слышал, - подтвердил третий соратник. Только теперь Александра узнала воина. Это он стоял на посту в дворике у кухни.
– Эй, - крикнул он слугам на верхней площадке.
– Поищите у него деньги.
Бородатый мужчина, в котором она узнала распорядителя работ у замкового рва, наклонился над телом.
– Вот, мой господин, три "совушки".
– Откуда у тебя деньги?
– подозрительно сощурился бывший постовой.
– Козу продал?
– Какую козу?
– стал закипать соратник.
– Ты, вообще, кто такой?
– не дал
– Алекс слуга Юмико Сайо, гостьи господина Татсо. На нас разбойники напали...
Соратники переглянулись. Тем временем бородач подошел к дурно пахнущей куче и втянул носом воздух.
– Что там, Зигол?
–
– Медвежий корень, Муджо - сей, - ответил слуга.
– Похоже, Егай поскользнулся на его блевотине.
– Доигрался, - усмехнулся Фуджо.
– Уберите тут все.
Соратники вышли. Александра в изнеможении прислонилась к стене.
– Эй, ты!
– крикнул её Зигол.
– Неси тряпку и ведро. Сам свое добро отмывать будешь.
Она знала, где хранится уборочный инвентарь, и поспешила во двор. У двери разговаривали двое соратников. Алекс на миг задержалась прислушиваясь.
...- пристукнули.
– Нет. Этот мальчишка не справился бы с таким боровом. Особенно после медвежьего корня. Это кто-то другой.
– Плевать. Простолюдином больше, простолюдином меньше.
– Что господину скажем?
– На блевотине поскользнулся. А уж старшие слуги пусть сами разбираются.
Александра громко закашлялась и с шумом вышла на крыльцо. Воины были уже далеко. Только факел ярким пятном горел у них над головами. Когда она принесла ведро с водой и тряпку, трое слуг выносили из дверей бездыханное тело Егая. Глядя на нее колючими глазами, бородатый слуга приказал:
– Когда помоешь, не забудь ведро сполоснуть.
– Конечно, почтенный Зигол.
Мытье собственной блевотины Алекс посчитала минимальным наказанием за убийство хозяйского прихвостня. Слуги разошлись. А ей пришлось дважды менять воду в ведре, и все равно на лестнице еще оставался отвратительный запах кислятины. Когда Александра вернулась в казарму, там все уже спали. Странно, но даже такое происшествие не вызвало интереса у здешних обитателей. "Чему тут удивляться, - подумав, решила она.
– Смерть здесь дело привычное".
Утром её и еще троих мужиков погнали на работу в сад. Они выкапывали кусты с одного места и закапывали их в другом. Видимо, в этом занятии имелся какой-то скрытый смысл. Когда синепоясый "бригадира" отошел к соратнику, наблюдавшему за работой шагов с сорока, знакомый слуга, тот с кем Александра чистила ров, заваливая корни землей, тихо проговорил:
– А ты молодец. От этой жабы мало кто из мальчишек уходил.
– О чем ты?
– вскинула она брови.