Оскал Фортуны. Трилогия

Анфимова Анастасия Владимировна

– Кого?

– Алекса!
– она топнула ногой.
– Люди Горбатого!

Мужчина нахмурился, тяжело поднялся, опираясь рукой о стол, и хохотнул:

– Твоего льва поколотили гиены?

– Я должна узнать, что с ним!
– глядя ему в глаза, сказала Айри.

– Иди, - легко согласился Эдай.
– Только не задерживайся. Скоро народ на обед потянется.

Последние слова он уже прокричал ей вслед.

Выскочив из харчевни на улицу, девушка зажмурилась от бьющего в лицо солнечного

света. На глазах выступили слезы. Она вытерла их тыльной стороной ладони и почти побежала по улице. Что с ним? Как он? Покалеченный, живой? Или уже нет? "Он обязательно выживет, - думала Айри.
– Должен! Ведь его так любят боги!".

Все обиды, ревность и злость моментально куда-то испарились, упреки и жалобы вылетели из головы, уступая место нетерпению и пугающему предчувствию возможной потери.

Она заметила неподалеку от закрытых ворот лавки Алекса четырех женщин, о чем-то возбужденно переговаривавшихся и размахивавших руками. "Налетели, вороны!" - с тягучей злобой подумала девушка, невольно опуская голову. Горожанки притихли и уставились на неё. А ей так хотелось обругать их, крикнуть что-нибудь обидное или даже запустить камнем. Лишь бы не видеть этих ожидающих физиономий: "Как будто в цирк пришли!"

Скрипнув зубами, девушка забарабанила в калитку.

– Мы не принимаем!
– донесся сверху голос евнуха.

– Открывай!
– голос её сорвался на визг.
– Это я, Айри!

– Что ты тут делаешь?

– Открывай!
– бушевала девушка, барабаня по дереву крепкими кулачками.
– Сейчас же!

– Погоди, я спущусь, - еле слышно отозвался Гернос.

Зрительницы тут же стали перешептываться.

Едва калитка на створке ворот приоткрылась, она бросилась вперед, заталкивая внутрь растерянного евнуха. Левую сторону его лица украшал огромный синяк, из ноздрей торчали свернутые тряпочки, а на шее алела длинная царапина.

– Как он? Живой? Что молчишь?

– Живой, - растерянно пробормотал Гернос.
– А что тебе нужно?

– Ты еще спрашиваешь!
– взвизгнула девушка и оглянулась.
– Где он?

– На верху.

Айри впервые оказалась в лавке после ремонта. Ровная дощатая перегородка, широкий прилавок, за ним проход, на стене многочисленные полки с травками, корешками и какими-то снадобьями в глиняных плошках. Разбитый в дребезги стул, табуретка, кушетка со сломанной ножкой, открытый сундук и разбросанные по полу тряпки. Все это моментальной картиной запечатлелось у неё в глазах, не вызывая никаких чувств. Девушка почти бегом поднялась по крутой лестнице. В чистой просторной мансарде не было почти ничего, кроме двух постелей. На одной из них под узким окном лежал Алекс в своих смешных коротких штанишках. На теле багровели многочисленные синяки и ссадины. Над правым глазом вздулась

огромная, багровая опухоль, на голове белела свежая повязка. Айри показалось, что широкая грудь не вздымается, а сам он или без сознания, или вообще мертв. У изголовья девушка увидела расстеленную на полу белую тряпку с разложенными по ней хирургическими инструментами, рядом стояла большая деревянная шкатулка и кувшин.

Губы у Айри задрожали, ноги подломились. Она рухнула на пол и громко, в голос заревела, заламывая руки:

– Что они с тобой сделали?!

– И вовсе незачем так орать, - очень тихо прошептал юноша, приоткрыв левый глаз.

Она так и застыла с открытым ртом. Алекс приподнялся на локте.

– Эти сороки еще там?

Гернос осторожно выглянул из окошка.

– Ушли.

– Тогда делай, что должен.

Евнух отстранил все еще не успевшую прийти в себя девушку и взял в руки маленький нож из черной бронзы.

– Это больно, - предупредил лекарь.
– Может быть, съешь горошину?

– Режь, - поморщился парень.

Гернос вскрыл опухоль над глазом и стал собирать кровь скомканной тряпкой. Алекс шипел и говорил какие-то непонятные слова. Наверное, ругался.

– Что у вас произошло?
– требовательным шепотом спросила Айри.

– Приходил Гилл Горбатый, - объяснил евнух.
– И с ним шестеро.

– Осторожно, коновал!
– скрипнул зубами юноша.

– Прости!
– встрепенулся лекарь.
– А кто такой коновал?

– Лошадиный палач, - буркнул Алекс, морщась от едкой мази.

– И что случилось?
– девушка тронула Герноса за руку.

– Вначале спокойно разговаривали, - продолжил тот.
– Потом один приставил мне нож к горлу, а остальные набросились на Алекса.

– За что?

– Я его мерзавцем назвал, - ответил юноша.
– А добрые люди, видно, передали.

– Где? Когда?

Евнух рассказал о покалеченной девушке из "Сладкого родничка", о разговоре с рабыней.

– Вот эта дрянь и передала.

– Вряд ли, - с сомнением покачала головой Айри.
– Не станет рабыня говорить такие вещи. Это либо сама хозяйка, или вас еще кто-нибудь слышал.

– Какая теперь разница!
– пробормотал парень, присаживаясь.
– По морде вот опять надавали.

Он сплюнул и с яростью прошипел:

– Да что это за жизнь?! Куда не приеду, первым делом получу звиздюлей! Хорошо хоть этих мудаков много было.

– Хорошо!?
– гневно вскричала девушка, и тут же испугавшись, зажала рот рукой.

– Конечно, - Алекс кивнул и скривился от боли.
– Они просто мешали друг другу. Ну и мне пришлось повертеться, чтобы сохранить все самое важное в целости.

Он потрогал голову, посмотрел вниз и вздохнул.