Оскал Фортуны
Шрифт:
Сайо почувствовала, как на глаза набежала пелена слез, комната вокруг стала расплываться. Девушка закрыла глаза, и теплые капли потекли по щеке. Алекс погиб. Она чувствовала это. Иначе слуга предупредил бы ее об опасности.
"Слуга?
– она вдруг широко раскрыла глаза, не обращая внимания на бегущие слезы.
– Какая я глупая! Он же меня любит!"
Сайо села на топчане, обхватив колени руками.
"Только любовь могла заставить парня столько раз рисковать жизнью ради меня!"
С какой-то неожиданной теплотой она вспомнила
Светильник, пыхнув, погас, погрузив во тьму комнату и душу Сайо.
Глава II
Тяжелые дни и ночи
– Я бы не советовал котёнку с таким именем - Гав спускаться во двор. Котёнка с таким именем во дворе ждут одни неприятности.
– А какие они - эти неприятности?
– А вот увидишь.
– Они меня ждут, эти неприятности? Я пошёл.
Чубсо пил. Немой слуга с жалостью смотрел на разбитого господина. Две пустые глиняные бутылки уже стояли на противоположном конце стола. Дрожащими руками Роно налил себе в чашечку водки и одним махом отправил огненную жидкость в рот. После позорнейшего провала операции по поимке Сайо, и нелепой гибели бывшего бодигара Санато, чиновник Тайного Ока впал в состояние близкое к панике.
Опытный воин, сорок лет не выпускал из рук меча, Санато был телохранителем самого Сына Неба! А погиб от рук сопливого пацана!
Чубсо налил еще чашку и не чувствуя вкуса выпил. Карьере конец! Хорошо если не казнят, а уж карьера окончательно погублена.
Ну почему он так долго тянул с арестом девчонки?! И как же не вовремя началась эта война со степью! Роно ударил по столу кулаком. Подскочил слуга и уставился на господина в ожидании приказа. Чиновник врезал ему по уху. Немой отлетел. Но, винные пары уже лишили сил грозного Чубсо.
Всхлипнув, чиновник схватился за бутылку.
В дверь постучали. В чашку полилась рисовая водка. Слуга, потирая ушибленную щеку, не рискнул больше отвлекать господина от переживаний. Стук повторился.
– Кто там?!
– рявкнул чиновник, разворачиваясь. Бутылка выскочила из рук и разбилась.
– Тысяча демонов!
Видимо, стучавший воспринял это восклицание как разрешение войти.
В дверь юркнул писарь Модово. Глаза его лихорадочно блестели, а в руках писарь держал пачку исписанных листов.
– Мой господин Чубсо!
– воскликнул он, почти бегом пересекая комнату.
Старший дознаватель поднял на него мутный взгляд и улыбнулся.
– Вот и компания! Садись Модово-сей, выпьем на моих поминках.
–
– испугался молодой человек.
– Правду!
– Чубсо поднял палец и покачал им у носа писаря.
– Думаешь, мне простят побег этой девчонки? Нет!
– Но ты не виноват, - попытался остановить поток жалоб Модово.
– Особенно сейчас, - всхлипнул пьяный чиновник.
– Когда второй муженек ее мамаши привел на нашу землю орды варваров!
– Её предупредили, - проговорил писарь.
– В усадьбе был гонец.
– Вот и я говорю. Конец!
– Чубсо всхлипнул.
– Захотел, понимаешь, благородным стать.
– Старик на допросе показал, что к Айро в усадьбу приезжал гонец!
– почти крикнул Модово.
– При чем тут гонец?
– его начальник героически попытался собрать мысли в кучу.
– Какой такой гонец - конец?!
– И слуги и управитель Айоро говорили, что в день побега Сайо в усадьбе не было посторонних!
– писарь не сводил взгляда с мутных глаз Чубсо и старался говорить как можно громче.
– А старый слуга сказал, что в усадьбу приехал гонец! И Сайо с ним о чем-то разговаривала.
– Погоди!
– остановил его Чубсо, голосом чуть более трезвым, чем минуту назад.
– Завтра с самого утра меня разбудишь и все расскажешь. Сейчас мне надо спать. Эй, ты там!
Слуга подскочил и подставил господину свое плечо. Он не мог, да и не хотел рассказывать, как чьи-то удивленные глаза смотрели в щель неплотно прикрытой двери.
Чубсо рухнул на кровать и забылся в алкогольном дурмане.
Модово добросовестно дождался, пока слуга уложил господина и только потом послал его за ужином.
В кабинет Первого всадника осторожно вошел секретарь.
– Мой господин, - поклонился он.
– Чего тебе?
– отозвался Айоро, не поднимая глаз от разложенных на столе бумаг
– Тебя умоляет о встрече Гафуро Наго помощник главного распорядителя постельной кладовой сегуна.
– Что?
– Первый всадник удивленно уставился на секретаря.
– Мне, что больше нечего делать? Как только болтать с помощниками распорядителей.
– Он просил передать тебе эту бумагу, мой господин, - испуганный секретарь подал начальнику сложенный листок.
– И сказал, что если ты не захочешь с ним говорить, он готов съесть эту бумагу и еще десять таких же.
Айоро фыркнул.
На смятой серой бумаге было написано: "Подруга Ясако Сабуро".
Первый всадник открыл рот, чтобы как следует обругать помощника. Но вдруг смял листок и нахмурился.
– Зови! И пусть нас не беспокоят.
В кабинет робко вкатился толстый, низенький человек, с большим ртом и глазами на выкате.
– Мой господин, - проговорил он странным квакающим голосом.
– Чего тебе?
– Айоро сел и скрестил руки на груди.
Наго подошел к столу и еще раз поклонившись, заговорил, понизив голос.