Оскал фортуны
Шрифт:
Одно было плохо: для выхода в город давали всего лишь три дня подряд раз в месяц. На это время обязанности ушедшего в отгул коллеги принимали на свои плечи другие фитильщики. Тяжеловато с таким коротким отдыхом, даже с матерью порой увидеться и наговориться не мог как следует. Особенно если учесть, что Фитильщик Владер был тогда и молод, и до любви жаден. Конечно, ухаживания, флирт и даже супружество в самом дворце не возбранялись. Благо и персон женского пола хватало. Таким парочкам даже отдельную комнатку выделяли в хозяйственных пристройках или на чердаках. И жили такие парочки вполне долго и счастливо.
Но вот рассказчика угораздило найти себе невесту
Только когда через два дня Фитильщик туда наведался, то издалека заметил странную картину: совершенно незнакомые люди вправляли выбитую дверь, красили новые наличники свежей краской и с подозрением осматривали взглядами каждого бредущего по улице. Словно что-то укололо в сердце Владера, и он с равнодушным видом прошел дальше. Ни невесте потом ничего не сказал, ни своим коллегам по работе, а решил немного выждать и присмотреться. Через день ушел в отгул другой молодой коллега, который хвастался во всеуслышание, что его, дескать, старый друг пригласил на кувшинчик вина. Вернулся он через три дня пьяный и обиженный:
– Обманул старый скряга, по тому адресу уже месяц, как живут другие люди.
А потом еще долго ругался вслух, расхаживая по коридорам со своей дежурной лампой. Все бы ничего, да через две недели и этот коллега пропал. На праздные вопросы к общему бригадиру поступил ответ: дескать, рассчитался и уехал.
Странно это показалось нашему Владеру, уж молодому коллеге вообще ехать было некуда. И вот тогда он стал присматриваться. А чтобы еще и лучше прислушиваться, очень правдоподобно сымитировал падение по крутой лестнице, залил себе ушные раковины заранее приготовленной кровью и притворился полностью потерявшим слух человеком. Думал, его так быстрей вышвырнут на улицу. Оказалось все в точности наоборот: его чуть ли не силой оставили работать во дворце, еще и жалованье чуток подняли. Проверяли поначалу сильно, как же без того: то охранник подойдет на цыпочках и гаркнет в ухо, то кнутом возле головы щелкнут, то приказ «Зарубить Фитильщика!» озлобленным голосом выкрикнут. Да только Владер настроился самым решительным образом вынести любое испытание и продержаться до конца.
Получилось. Причем настолько, что при нем стали безбоязненно вестись самые интимные разговоры, из которых открылась страшная тайна: представители высшего служебного звена буквально дрожат за свою жизнь. Только и слышались разговоры, кто из них куда делся да почему неожиданно пропал. Любого, кто вызывал подозрение, на следующий день могли недосчитаться. Причем формулировка звучала чаще одна и та же: рассчитался и выехал. Или проштрафился, попался на глаза невовремя церемониймейстру, распорядителю, а то и самому императору, вот и выгнали. О нескольких «ушедших в отставку» Владер знал или подслушал, где они живут и куда наведываются во время отгулов. После осторожной проверки оказывалось, там жили совершенно другие люди. Вот такая ротация кадров получалась, чуть ли не ежедневная.
Но и это бы Глухой Фитильщик выдержал. Хотя страшно давила неопределенность с его
То были обычные, ничего не значащие встречи. Но однажды, когда Владер стоял за прямым поворотом коридора и менял в лампе фитиль, он издалека услышал приближающиеся шаги и четко различимые голоса самого Гранлео и одной из самых его любимых наложниц. Она осмеливалась возражать властелину слабым, дрожащим голосом:
– Но я ведь еще прекрасно выгляжу, у меня – ни одной морщинки!
– Естественно, поэтому ты мне больше всех остальных и нравишься.
– Так, может, отложим хотя бы на год?
– Да ты что? – Император даже хохотнул от возмущения. – Я не хочу рисковать твоей молодостью и красотой. Достаточно только один раз выбиться из ритма, и твое тело станет старым в течение пары месяцев. Соображаешь?
– Ну хотя бы месяц подождем, – умоляла его красавица.
– Да ты никак боишься?
– Конечно, боюсь, ведь все остальные становились такими дурочками после омоложения. Причем большинство так ничего и не вспомнило о своих прежних годах.
– Что за глупости ты несешь?! – стал злиться император, уже почти приблизившись к повороту. – Ведь почти всем я специально давал такое указание: вести себя подобным образом. Зато потом они мне докладывали о твоих пристрастных вопросах. Или ты осмеливаешься мне прекословить?!
– Нет, мой император! Для тебя я готова на все! Но мне кажется, что я сегодня умру… – Они как раз вышли из-за поворота, и наложница, чуть не столкнувшись с меланхоличным Фитильщиком, резко в защитном жесте вскинула руки: – Ой! Как он меня напугал!
Владер тоже вполне естественно отпрянул, заметив в свою сторону угрожающий жест. Потом узнал императора и угодливо стал кланяться. Только и услышал ехидный смешок Гранлео:
– Да-а, ты совсем трусихой стала.
– А если он все услышал? – Они удалялись, не оборачиваясь.
– Да он глухой как пень, сам проверял. И вообще, кончай меня сердить. У меня и так сегодня дел много, а мне еще придется тебя вечером в сознание приводить да память вливать.
– Мой император! Позаботься обо мне, умоляю!
– Не переживай, Маанита. Ты для меня дороже всех. И твой ум мне еще не раз пригодится.
А еще через два дня Владер увидал в другом коридоре парочку евнухов, которые водили свою подопечную Мааниту по всему крылу и напоминали ей, кто есть кто и где что находится. Красавица выглядела, словно пустая фарфоровая игрушка, в глазах отсутствовала даже искорка сознания, но повторяла она каждое слово и имя с прилежностью хорошо выдрессированного раба. В какой-то момент оба евнуха не выдержали и с раздражением зашептали: