Оскар за убойную роль
Шрифт:
– Нет, – замотал головой Воронцов. – Я этого хмыря вообще не знаю. Честно.
– Я же просил: как на духу. – И Валерий Петрович выдавил из шприца в воздух еще несколько капель.
– Нет!! – заорал наркоша. – Нет, пожалуйста! Я правда его не знаю!
– Как найти тех, кто заставил тебя под машину прыгнуть? Их телефоны?
– Я не знаю, – прохныкал Воронцов. – Они сами меня находили. Всегда сами.
– Завтра они обещали к тебе прийти?
– Да! Да! Обещали еще… принести. Но
«Пожалуй, больше он ничего не скажет, – подумал Валерий Петрович. – И что же теперь делать? Устраивать у него в палате засаду? Ждать братков? Потом их колоть – и выходить на главного заказчика? Нет, долго, муторно, и, главное, у меня совершенно нет для этого людей… А кто заказчик? Макс? Но зачем тогда такая длинная цепочка? Зачем посредники? Почему он сам не мог договориться с наркоманом? И, главное, зачем все это? Кому это нужно?»
И тут раздался звонок мобильного. Полковник, не выпуская шприца, который он по-прежнему держал над головой, взял трубку.
– Записывай своих друзей, – пророкотал бас Олега Николаевича. – Во-первых, Воронцов Виктор в картотеке и правда имеется. Действительно, наркоман со стажем, привлекался, два года отсидел за героин. Но вот никаких братьев у этого Воронцова нет.
«Я догадывался», – подумал Ходасевич.
Воронцов сидел перед ним на грязном унитазе и умоляюще, будто от этого зависела его жизнь, смотрел на шприц.
– Теперь Максим Мезенцев, – проговорил в трубке собеседник Ходасевича. – Он…
– Отдайте, – не в силах сдерживаться, умоляюще проскулил наркоман.
– А вот это уже интересно, – сказал Ходасевич в трубку, выслушав данные на Татьяниного возлюбленного. – Спасибо тебе, старина. С меня причитается. – Нажал на «отбой», брезгливо глянул на наркомана, послушно сидящего на толчке у его ног, и бросил шприц на грязный пол.
– Подавись. Надеюсь, ты скоро сдохнешь.
Юлия Николаевна допустила Валерия Петровича к падчерице только в воскресенье.
Едва Ходасевич зашел в палату, сердце его болезненно сжалось. Таня лежала на подушках бледная, безучастная. На щеке – кровоподтек. Худые руки распростерты поверх одеяла. Лицо изжелта-бледное. Глаза закрыты – однако по дрожанию век отчим заметил, что она не спит.
Никогда еще Валерий Петрович не видел свою падчерицу такой несчастной.
Он подошел к кровати, прошептал:
– Танюшка…
Она открыла глаза, произнесла равнодушно:
– А, Валерочка…
– Я тебе конфеток принес. И апельсинов.
Он
– Спасибо, – безучастно пробормотала она.
Глаза ее были устремлены в бесконечную даль. Правая рука то сжимала, то разжимала одеяло.
– Врачи говорят, что ты в порядке. Тебя скоро выпишут.
– Спасибо, – тем же безжизненным тоном сказала Татьяна.
Ходасевич сделал попытку расшевелить ее:
– О чем ты все время думаешь?
Она дернула плечом, словно бы отмахиваясь от отчима – и от всех мирских мыслей.
Валерий Петрович медленно и участливо проговорил:
– Попробую угадать. Ты думаешь: «За что мне такое наказание?»
Она минуту поразмыслила, а потом молча кивнула. Глаза ее наполнились слезами. Ходасевич порадовался: пусть лучше будет такая реакция, чем никакой вовсе. Он осторожно сказал:
– Танюшка, хочу сообщить тебе главное…
– Главное – по сравнению с чем? – болезненно усмехнувшись, прервала она его.
Отчим не ответил, продолжая свою мысль:
– …Все твои беды – это не простое стечение обстоятельств.
В глазах Тани зажегся слабый огонек интереса. «Слава богу», – подумал отчим.
– А что же тогда? – спросила Татьяна. В ее голосе прозвучал оттенок недоумения. Это было проявлением живого человеческого чувства, и Валерий Петрович порадовался.
– Танечка, все, что случилось с тобой, было спецоперацией.
– Что-о? – Удивление выхлестнулось полной мерой, безжизненная Татьяна становилась хоть отчасти, да похожей на прежнюю огневую, задорную Таньку.
– Да, Таня, – повторил отчим. – Это была спецоперация. Направленная против тебя. Против тебя – лично.
– То есть ты хочешь сказать… – Глаза Татьяны сузились, она приподнялась на подушках.
– Да, я хочу сказать, – прервал ее Валерий Петрович, – все, что с тобой произошло: кража документа из сейфа, его публикация в газете, человек под колесами твоей «Тойоты», взрыв машины и даже нападение на тебя в подвале – все это не случайно. Все было подстроено.
– Подстроено?!
– Да. И (ты уж прости, что я говорю об этом, но мама мне рассказала) история с твоим Максом – тоже.
– С Максом?! – повторила Таня. Глаза ее расширились. – Ты хочешь сказать, что он встречался со мной… что мы с ним… Мы встретились не случайно?!
– Я думаю, да, – кивнул отчим.
– Я не верю!
– Увы, это так.
– Но зачем? Зачем ему это понадобилось?!
– Я с ним еще не толковал. Но кое-что я о нем узнал. Это Максим Мезенцев, 1972 года рождения, проживает по адресу: улица Шушенская, дом семь, квартира сто пятнадцать. Пока все правильно?
– Да, – поморщилась Татьяна.