Осколки чего-то красивого
Шрифт:
293. 21 июля 2003 г
А Я НАЧАЛ ПИСАТЬ НОВЫЕ ХРОНИКИ!!! УРРРРРА!!!
294.
*Хроники Великой Битвы
((глава первая))
—Начало
Нугут толкнул дверь "Южной Таверны" и шагнул из сырой прохладной темноты в душное тепло, к тусклому свету и ласковому огню.
Пока он шел, устало топая по каменному полу,
Хозяин тоже его заметил и скривил отчаянно противную рожу, но, помня строгий завет светловолосого варяга, подкрепленный золотой монетой, сделал глубокий вдох и пошел к орку…
Нугут сидел у окна, один за целым столом, потому что сесть рядом с орком не решился никто, и смотрел через грязное закопченное стекло на огромные южные звезды.
"Мяса и пива," — коротко распорядился орк, чтобы хозяин и не утруждал себя вопросом…
Тот кивнул и с уважением отметил про себя, что у орка чистый молодой голос, совсем как у обычного человеческого парня лет двадцати, да и говорит он, мало того что не срываясь не рык и сип, а с приятным северным акцентом.
Замешкавшись от сиюминутного удивления, хозяин встретился с ним взглядом. Орк смотрел спокойно и устало, и глаза у него были на диво умные…
Несколько смущенный своим открытием, хозяин заглянул на кухню и заказал странному гостю и хорошего мяса, и свежего пива, как человеку…
Нугут тем временем поглядывал в окно, будто кого-то ждал, и пропускал мимо острых ушей всю ругань, которая неслась в его адрес с разных концов таверны.
Когда принесли мясо и пиво, Нугут поблагодарил мальчугана-служку и бросил ему монетку…
Потом еще раз глянул в окно, пожал плечами и принялся за еду…
— Привет тебе, Нугут! — светловолосый варяг по-братски хлопнул орка по плечу (от удивления вся таверна разом перестала жевать) и уселся рядом. — Эй, хозяин! Мяса и пива!
— И тебе привет, Бьёрн, — улыбнулся орк, блеснув острыми зубами. — Что у тебя за дело было к старине Нугуту? Ты же знаешь, у меня эти походы, драконы и прочая дребедень уже вот здесь сидит!..
— Да нет, Нугут… — Бьёрн опустил глаза…
Подбежал служка и поставил на стол поднос с мясом и кружку пива. Бьёрн бросил ему монетку, как и Нугут недавно… Мальчуган просиял — у него был сегодня удачный день.
— Тут такое дело… — Бьёрн задумался, не зная, с чего начать. — В общем, один мой знакомый толстосум хочет открыть школу. Для всех народов, будь то эльфы, люди, гномы, полурослики или орки…
— И орки даже… — с безнадежностью в голосе произнес Нугут.
— И орки! — радостно выпалил Бьёрн. — Ростор хоть и толстосум, а вумный парень… почти как ты… И вообще, он целый замок замыслил под школу отдать! Тут в чем дело теперь: учителя нужны. Которые будут учить всех одинаково, не глядя, кто какой расы…
Повисла тягостная пауза. Нугут, закусив нижнюю
— Ты мог бы преподавать фехтование, Нугут… И философию. Тебя ведь великий мудрец воспитывал…
— Да. Я вырос среди людей. Теперь я не человек и не орк. Меня распяли меж двух миров и оставили умирать.
Нугут насупился и замолк.
— Мир несправедлив, — сказал Бьёрн. — В конце концов, нас всех создал один творец. Значит, мы все равны. А уж наши дети — тем более, ведь каждый ребенок — чистый лист… Я понял эту несправедливость, когда подружился с тобой, Нугут… Ты просто пойми теперь, что в твоих… в наших силах воспитать поколение, которое будет судить по тому, какая у кого душа, а не по тому, орк он или эльф…
— Это будет непросто, — вздохнул Нугут. — На замок-школу ополчится весь мир. Это будет страшная, хотя, может, и бескровная война…
— Мы победим, брат, — сказал Бьёрн. Слишком громко сказал…
Брат… это слово пошло гулять по таверне… человек назвал орка братом…
А в душе Нугута что-то сломалось, разлив кипяток по всем закоулкам…
Давным-давно, когда он был совсем маленьким орчонком, люди напали на его деревню, перебили жителей и спалили ее до тла.
Орчонка, лежащего на земле (он тогда и ходить-то еще не умел) человеческий воин просто хотел поймать на копье… Но провидец, который странствовал вместе с отрядом, остановил его и сказал: "Для великой битвы рожден он, и не тебе решать судьбу мира, а ему…" Он забрал орчонка с собой, а потом отдал на воспитание странствующему монаху.
У малыша даже имени не было. В рунах на браслете, который нашли у него на руке, люди углядели начертания, похожие на знакомые им буквы, и прочли: "Нугут"…
Нугут странствовал с монахом пятнадцать лет. Алленрос (северянин из страны длинных имен) учил его думать, и обращаться с мечом, и сражаться без него, конечно…
Он все время повторял: "Ты рожден для великой битвы…" и готовил его к ней…
Нугут ждал эту великую битву…
С тех пор, как он познакомился с Бьёрном и с головой окунулся в жизнь воина-наемника, много было у него всяких битв… но Великая маячила призраком на горизонте, призраком, не более ясным, чем недостижимая мечта.
И Нугут перестал верить. Он отошел от дел.
Сейчас он мечтал только об одном: о вечном странствовании по миру, как его названный отец; да и, пожалуй, об ученике…
Он уже собрал вещи и готов был отправиться в путь, когда почтовый голубь принес весточку от Бьёрна… Нугут не знал, что принесет эта встреча — просто хотел еще раз увидеть старого друга…
Да… а тот сказал ему: "Брат" и позвал на Великую Битву…
Да, Нугут, против всего мира ты еще не сражался никогда…