Осколки чести
Шрифт:
– …но то письмо, которое вы позавчера отправили барраярскому адмиралу, Форкосигану… Мы решили сначала предоставить вам возможность объяснений.
– П-понятно. – «Как вы смели!» – Думаю, вам известно, что Форкосиган сейчас вышел в отставку. Но, возможно, – она пригвоздила Тейлора взглядом, – вы сочтете нужным объяснить, по какому праву вы перехватываете и читаете мою личную переписку?
– Крайние меры безопасности. В связи с войной.
– Война закончилась.
Тут он смутился.
–
Скорее всего так оно и есть. Корделия и сама не раз думала о том, откуда Эзар Форбарра узнал о плазменных зеркалах, которые до войны были наиболее засекреченным оружием в арсенале Беты. Она нервно покачивала ногой.
– Мое письмо. – «Мое письмо на бумаге… бумага заворачивает камень…» Она старалась говорить спокойно. – И что же вы узнали из моего письма, Билл?
– Ну, в том-то и дело. Над ним два дня работали наши лучшие шифровальщики, а также самые современные криптоаналитические программы. Проанализировали все, вплоть до молекулярного состава бумаги. Откровенно говоря, – он не без раздражения взглянул на Мехту, – я не убежден, что они что-то обнаружили.
«Да, – подумала Корделия, – вам этого не обнаружить. Тайна заключалась в поцелуе. А он не поддается никакому анализу».
Она мрачно вздохнула:
– Вы его отправили, когда изучили?
– Ну… Боюсь, что к тому времени от него немного осталось.
«Ножницы режут бумагу…»
– Я не агент. Д-даю вам слово.
Мехта подняла внимательные глаза.
– Я сам в это плохо верю, – сказал Тейлор.
Корделия попыталась удержать его взгляд, но он потупился.
«Ты и правда мне веришь».
– Что будет, если я откажусь от лечения?
– Тогда я как ваш командир должен вам приказать.
«А я пошлю тебя к черту… Нет. Спокойствие. Надо сохранять спокойствие, пусть они говорят. Может, я все-таки сумею от них отбрехаться».
– Даже если это противоречит вашему личному мнению?
– Это – серьезный вопрос безопасности государства. Боюсь, что личные мнения здесь недопустимы.
– А, бросьте. Даже капитан Негри, и тот иногда позволяет себе иметь личное мнение, как я слышала.
Она сказала что-то не то. Атмосфера в комнате стала гораздо прохладнее.
– Откуда вам известно о капитане Негри? – напряженно спросил Тейлор.
– Все знают о Негри. – Три пары глаз изумленно смотрели на нее. – А, б-бросьте! Будь я агентом Негри, вы бы об этом никогда не узнали. Он не дилетант!
– Напротив, – отрывисто проговорила Мехта, – мы считаем, что он действует настолько умело, что это вы никогда бы об этом не узнали.
– Чушь! – с отвращением отозвалась Корделия. – Откуда вы это взяли?
Мехта поняла ее вопрос буквально.
– Я предполагаю, что вас контролирует – возможно, неосознанно –
– Зловещий? – прервала ее Корделия. – Загадочный? Эйрел-то! Просто смешно!
«Просто плакать хочется».
– Совершенно очевидно, что он вас контролирует, – удовлетворенно заключила Мехта. – Вы явно стремитесь безоговорочно ему повиноваться.
– Я не компьютер. – Она продолжала нервно постукивать ногой. – А Эйрел – единственный человек, который никогда не принуждал меня ни к чему. Полагаю, этого требует честь.
– Видите? – обратилась Мехта к Тейлору. На Корделию она даже не взглянула. – Все сходится.
– Только если вы стоите на голове! – не выдержала Корделия. Она гневно посмотрела на коммодора. – Я не обязана выполнять этот приказ. Я могу подать в отставку.
– Нам не нужно ваше согласие, – спокойно сказала Мехта, – даже как гражданского лица. Достаточно разрешения ближайшего родственника.
– Моя мать никогда так со мной не поступит!
– Мы уже подробно поговорили с ней обо всем. Она очень тревожится за вас.
– П-понятно. – Корделия замолчала, бросив взгляд в сторону кухни. – А я-то удивлялась, почему так долго нет кофе. Угрызения совести, а? – Она вполголоса запела, потом смолкла. – Ну что же, вы прекрасно подготовили операцию. Перекрыли мне все выходы.
Тейлор изобразил улыбку, пытаясь ее успокоить.
– Вам нечего бояться, Корделия. Самые лучшие специалисты будут вас… консульти… лечить…
«Обрабатывать», – подумала Корделия.
– А когда все придет в норму, вы сможете вернуться к прежней жизни.
«Хотите стереть меня? И его стереть… Проанализировать до полного уничтожения, как мое несчастное любовное послание».
Она грустно улыбнулась ему в ответ:
– Извините, Билл. У меня такое чувство, что с меня начнут сдирать слой за слоем, как с луковицы в поисках семян.
Тейлор ухмыльнулся:
– У луковиц нет семян, Корделия.
– Виновата, ошиблась, – сухо ответила она.
– И, честно говоря, – договорил он, – если вы правы, а… э-э… мы ошибаемся, то быстрее всего вы это докажете, сотрудничая с нами. – Его улыбка была обезоруживающей.
– Да, конечно…
«Если не думать о таком пустяке, как гражданская война на Барраяре… об этом камне преткновения… маленьком таком камешке… Бумага оборачивается вокруг камня».