Осколки от наших сердец
Шрифт:
— Но мы уже не живём там!
— Тот факт, что вы проживаете у Мистера Ричардсона всего пару недель, тоже немного не играет в нашу пользу.
Я вздохнула и опустила голову на руки, а потом услышала, как передо мной что-то положили. Открыв глаза, я увидела, что Оливер поставил передо мной стаканчик с кофе и шоколадку с орехами. А я и не обратила внимание на то, что он куда-то выходил. Оли положил свою руку мне на плечо и несильно сжал его.
— Всё будет хорошо, Лисёнок, — мягко сказал он, наклонившись ко мне. — Я клянусь тебе, что всё будет хорошо.
— Оливер, где сейчас твои мысли? — Спросила я,
— Алиса, я… — он плотно сжал губы и просто отвернулся от меня. Да что с ним творилось?
После этого я отдёрнула себя. Да, Оливер меня безумно сильно волновал, и мне хотелось знать, что твориться в его душе и сердце. Но сейчас я не должна была отвлекаться. Может быть это делало меня эгоисткой, может последней сукой, но Питер нуждался во мне и я была готова на что угодно, чтобы он остался со мной.
Я не успела продолжить разговор с Оливером, потому что вернулся судья и все мои инстинкты обострились. Оливер сжал мою руку в своей, но я отдёрнула её. Хотя я и нуждалась в его поддержке, но сейчас это только отвлекало меня, потому что я начинала опасаться за него и переживать о том, что же гложет сейчас его.
— Суд принял решение принять прошение о предоставлении Алисы Марии Китинг родительских прав над Питером Габриэлем Китингом, — объявил судья, а всё напряжение, что сковывало меня, резко слетело. Все эти несколько недель я была, как натянутая страну. И в одну секунду это просто отпустило меня. Я испытала такую волну облегчения, что чуть не потеряла сознание от этого, а по моему лицу потекли слёзы. — В течение шести месяцев с этого периода, их будут навещать социальные службы два раза в месяц. По истечению этого срока Алиса Мария Китинг станет полноправным и единственным опекуном Питера Габриэля Китинга.
Судья ударил молотком и закрыл папку, которую он держал. В эту же секунду адвокат Стейси вскочил.
— Мы будет ходатайствовать о пересмотре дела в пользу моей клиентки. — Быстро сказал он, а мне очень захотелось его выпотрошить.
— Ходатайствуйте и подавайте прошение. А суд назначит новую дату слушания.
Судья встал и ушёл, а я просто сидела и не могла поверить в то, что произошло. Осознание того, что Питер теперь мой сын, по-настоящему мой сын, обрушилось на меня только, когда Оливер заключил меня в крепкие объятия и прижал к себе. Я спрятала лицо у него на груди и начала плакать. Наконец-то это были слёзы счастья и облегчения, а не боли и паники.
— Всё хорошо, Лисёнок, — сказал он с улыбкой, когда заключил моё лицо в свои ладони и начал утирать мне слёзы большими пальцами. — Теперь всё будет хорошо. — Он поцеловал меня в лоб, а я снова притянула его к себе, чтобы обнять.
Когда мы выходили из зала суда, Оливер обнимал меня за плечи и я была безумно благодарна, потому что боялась, что могу просто не устоять на ногах и упасть от переизбытка чувств. Выходя, я заметила, что здесь также были Кэш и Дэвид, приятели Оливера. И что они тут забыли? Это действительно было странно, но сейчас в моей голове крутилось столько мыслей, что я просто не задумалась об этом, приняв это как данность.
Пока Оливер
— Алиса, — позвала меня Стейси. Не смотря на то, что я всё еще немного хотела её убить, я не могла избавиться от торжествования в своём взгляде. В конце концов, она заслужила это. — Это не конец. Я не остановлюсь, пока Питер не будет со своей настоящей матерью.
— Я его настоящая мать, — жёстко сказала я. — Я была с ним рядом и в плохие и в хорошие дни, я научила его всему, всегда поддерживала его, не спала ночами и терпела, как всякие уроды отвешивают комплементы моей задницы и моим сиськам, чтобы у меня была возможность купить ему что-то, что его порадует. Он мой ребёнок.
— Ты просто обманываешь себя.
— Какого хрена, Стейси? — Крикнула я, а потом отдёрнула себя и понизила голос. Если эта сука рассчитывала на то, что мы еще в здании суда, где многие могут увидеть, как я нападу на неё и посчитать меня агрессивной, то не на ту напала. — Пять лет назад он тебе нахрен был не нужен! И всё это время ты ни разу о нём не вспомнила. Какого хрена именно сейчас в тебе взыграли материнские чувства? Это теперь мой сын. И я не отдам его тебе, пока я жива, тебе ясно?
Она хотела что-то ответить, но я почувствовала твёрдую руку на своей талии.
— У вас всё хорошо? — Спросил Оливер, а Стейси сразу захлопнула рот.
— Привет, Оливер, — сказала она. — Рада тебя видеть.
— Увы, это не взаимно.
Я прикусила губу, чтобы хоть немного сдержать улыбку.
Стейси не нашла, что на это ответить, поэтому просто развернулась и с гордым видом ушла от нас.
— Я предлагаю заехать в магазин, купить как можно больше вкусняшек и поехать праздновать. — Сказал мне Оливер, а на моём лице появилась самая широкая улыбка на свете.
Сара очень долго обнимала меня, говорила, что она так и думала, что это было очевидно, потому что Питер только мой малыш. Она даже заплакала от счастью и тогда по моему лицу вновь побежали слёзы счастья. Мы с ней выпили по паре бокалов вина, я рассказала ей о том, как прошло слушание. Она в свою очередь подкидывала мне варианты убийства Стейси. А потом она долго спрашивала меня о двух парнях: Кэше и Дэйве. К сожалению, я ничего не смогла сказать ей по этому поводу.
Когда я посадила Сару в такси и убедилась, что она благополучно доберётся до дома и не найдёт приключений на свою задницу, я отправилась к виновнику сегодняшнего торжества. Праздник праздником, но ему завтра в садик, поэтому сон по расписанию.
— Мам, а ты больше не будешь грустной? — Спросил он, когда я закончила читать ему сказку.
— О чём ты, милый?
— В последнее время ты была очень грустной. А сегодня ты такая радостная. Так будет теперь всегда?
— Малыш, с этого дня я всегда-всегда буду самой счастливой на свете.
— Ты мне обещаешь?
Я прижала его к себе. Мысль о том, что я могу его потерять, всё еще болью отдавалась в сердце. Но потом я напоминала себе, что теперь я его мама не только душой и сердцем, но и по закону. Поэтому никакая стервозная Стейси не посмеет у меня его отобрать. А если попытается сделать это, то получит не только от меня, но и по закону.