Осколки от наших сердец
Шрифт:
— Алиса, это глупости, — выдохнул Оливер, подходя ко мне, но я отступила. Я не доверяла себе, когда Оливер оказывался так близко ко мне. — Я тебе уже говорил, что я чувствовал к Кети тогда и сейчас. И ты прекрасно знаешь, что всегда являлась центром моего мира. И как сильно я люблю тебя.
— Оливер, а ты сможешь справиться с этим? С двумя семьями? С двумя женщинами? Двумя детьми? Как ты представляешь это? Совместные выходные на природе, которые заканчиваются тем, что я вырываю волосы Кети, а она орёт, что я неадекватна? Я не собираюсь подпускать эту стерву к Питеру и сама не буду
— Вам не обязательно встречаться.
— А то есть она просто так согласиться на то, что ты будешь со мной? Эта крашеная потаскушка?
— Алиса, хватит так о ней говорить.
— Ты уже защищаешь её!
— Хватит к моим слова придираться. — Прорычал он, а я подошла и толкнула его. Он опять даже не шелохнулся.
— Знаешь что? Вали ты к своей Кети. Вы друг друга стоить! Что тебе, что ей абсолютно плевать на чувство других. Лишь бы свою выгоду не упустить. Давай Вали к ней.
Оливер резко схватил меня и прижал к себе, а я снова попыталась его толкнуть или ударить.
— Отпусти меня, мудак! — Крикнула я, пытаясь ударить его, но Оли лишь сильнее прижал меня к себе, а потом поцеловал. Он поднял меня на руки, и я почувствовала, как он усадил меня на кухонный осторовок, продолжая целовать меня.
Ладно, теперь уже я целовала Оливера. Я была и зла на него, и хотела его, и любила, и безумно желала ударить хорошенько. Это всё слилось в одну дикую потребность. Потребность в Оливере. Сколько бы я себе не говорила, что справлюсь без него, что смогу вернуться к нормальной жизни с Питером, я не смогу это сделать. Я уже поняла, что значит быть с Оливером, что значит позволить ему захватить весь мой мир, проникнуть под кожу. Я уже поняла, как это здорово, когда Питер называет его «папа», а не спрашивает меня раз в несколько месяцев «почему у него нет папы?».
Я не смогу без Оливера.
Но не уверена, что могу быть с ним.
И всё это слилось в одно дикое желание, чтобы сейчас, здесь, на этой кухне, Оливер стал со мной единым целым. Чтобы не нужно было думать, принимать решения, бояться и переживать. Чтобы мы просто стали одним целым. И уже ничто не могло разделить нас.
Оливер стянул мою домашнюю кофту, а я его футболку. Он снял мои шорты, а я начала стягивать его штаны, но остановилась, когда Оливер убрал мои руки и притянул ближе ко мне. А потом вошёл одним быстрым движением.
За то недолгое время, что мы были вместе, как парень и девушка, у нас было много секса. Был и быстрый, страстный, медленный и нежный, когда Оливер долго целовал меня, исследовал моё тело. Но настолько яростного у нас не было. Словно Оливер испытывал ту же потребность, что и я, слиться со мной в единое целое, чтобы ничто и никогда не смогло разделить нас.
— Алиса, я люблю тебя, — прорычал Оливер мне на ухо, прижимая меня сильнее. — Я так сильно тебя люблю.
— И я тебя, Оливер. Очень, очень!
Когда я кончила, дикая волна удовольствия прокатила по всему моему телу так, что у меня перед глазами потемнело. Все мышцы в теле Оливера напряглись, а потом он вздрогнул, словно его настигла такая же мощная волна, как меня.
Мы остались в той же поле на некоторое время. Оливер всё еще
— Алиса, — прошептал Оливер через какое-то время. Его лицо всё еще было спрятано у меня на шеи и голос был слегка приглушён. — Я не могу потерять тебя.
— Оливер…
— Я не виноват в том, что мы оказались в этой ситуации, — Оливер немного отстранился и теперь смотрел мне в глаза. Пот собрался у него на лбу, а волосы были взъерошены. — Точнее всё же это моя вина. Но я не планировал сделать Кети ребёнка. Я даже детей на тот момент в принципе не хотел. И сейчас… Молли на самом деле хорошая. И я успел понять, что ей очень не хватает родительской любви и тепла.
— Оливер, — снова начала я, погладив его по щеке. — Я просто так боюсь всего, куда это может вылиться.
— Молли твоя дочь и как мать я никогда не встану между ней и тобой. Но от мысли, что ты будешь близко к Кети, всё внутри меня сжимается и мне хочется рвать, метать и делать все плохие и аморальные вещи. К тому же, Оливер, а ты сможешь так жить? На две семьи? Эти выходные с нами, следующие с Кети. Этой ночью ты здесь, завтрашней с ней. Долго ты так протянешь? Ты хоть понимаешь, что это не честно по отношению ко всем. И очень скоро ты сломаешься?
— Алиса, — вздохнул Оливер. И я увидела в её глазах тоже самое. Он тоже боялся этой ситуации. Он не хотел терять только обретённую дочь, не хотел подводить Питера, потому что тот засел слишком глубоко в его сердце, боялся, что наши с ним отношения разрушаться только начавшись. — Знаешь, что я понял недавно?
— Что же?
— Что все эти годы я ждал тебя.
Оливер заключил моё лицо в ладони и посмотрел на меня с такой нежностью и любовью, что у меня защемило сердце.
— Ты знаешь, как много дерьма было в моей жизни. И ты всегда являлась моим светом. Ты всегда приносила в мою жизнь радость. Когда была маленькой девочкой, которая не могла усидеть на месте, которая была готова подобрать каждую мелкую букажку и принести домой. Ты приносила радость в мою жизнь, даже когда была буйным подростком, который вечно находил неприятности на свою задницу. И после того, как шесть лет я бродил во тьме, я смог увидеть лучи света, только когда поехал к тебе. Алиса, я не верю в судьбу, потому что это всё херня для тех, кто не знает, на кого скинуть все свои проблемы. Но когда я смотрю на тебя и вспоминаю, что было между нами раньше. Я думаю, что нас с тобой было судьбой предначертано быть вместе.
Я наклонилась к Оливеру и поцеловала его. Потому что он сказал то, о чём думала я. Он и я — это всегда было нечто сильное. Я видела в нём всё, что мне было нужно. Он стал мне как еще один старший брат, он стал моим первым другом, он стал мужчиной, которого я люблю больше всего на свете.
— Прошу тебя, не уходи, — попросил Оливер, когда я немного отстранилась от него. — Дай мне хотя бы возможность понять, как всё решить, как найти альтернативу.
— Оливер, тут нет альтернативы. Ты не можешь усидеть на двух стульях сразу.