Осколки прошлого
Шрифт:
«Сколько же у него братьев и сестер? Раз есть такой огромный дом, должна быть и большая семья».
— Ну что, готова увидеть то, что тебя поразит? — появляется Артем.
— Конечно, меня уже все поражает, — думаю, что больше уже некуда.
Подхожу к нему, он протягивает руку, и я ее принимаю. Он сжимает ладонь, и в меня вселяется такое чувство правильности. Как будто мы с ним давно знакомы, или даже нет, будто семейная парочка, которая ходит и приглядывает себе жилье. Меня так это поразило, что, когда он передо мною открыл одну из дверей на втором этаже, мои эмоции просто зашкалили. Я смогла
Мой взгляд приковала к себе круглая большая кровать, которая стояла посреди просторной комнаты. Она была застлана серым, на вид скорее всего очень мягким пледом. Полукруглая спинка кровати была заставлена подушками того же цвета, только разного оттеночного тона. Повторяя контуры кровати, на потоке висело зеркало, с которого спускались светильники. Как и на первом этаже, здесь тоже во всю стену было окно с видом на лес.
«А я даже не заметила, что за домами есть лесополоса», — промелькнуло в голове.
Минимум мебели, даже не так, ее вообще не было, только полки по противоположной от окна стене и плазма перед кроватью. А по бокам картины с полуголыми женскими фигурами.
Видимо, мой взгляд на этих картинах задержался дольше, чем на всем остальном, потому что Артем встал передо мной, закрывая обзор.
— Это не совсем то, чего я хотел, — начал оправдываться он, — когда здесь работали дизайнеры, сказали, что эти картины разгрузят атмосферу в спальне.
Он произнес это с хрипотцой в голосе, от которой по моему телу тут же прошла вибрация. Мне показалось, что я здесь как-то не к месту в своем спортивном костюме, и моя рука тут же полезла к волосам. Я всегда трогаю волосы, когда волнуюсь.
— Прости, что так вышло в прошлый раз, — вдруг зачем-то он заговорил об этом.
Мне, конечно, было приятно, что он извиняется за ту выходку, но не об этом хотелось думать сейчас.
«Играет со мной?» — задалась вопросом.
— А можно мне в душ? — мой голос немногим отличался от его, звучал с такой же с хрипотцой, словно я долго бежала, а пить — не пила.
— Конечно, — он меня подтолкнул к стене.
И только тут я заметила стеклянную матовую дверь, а когда Артем открыл, ее застыла от изумления. Ванна была сплошь выложена мраморной плиткой, сверху в правом углу свисала с потолка большая квадратная душевая лейка, зеркало во всю стену, а на противоположной стене с левой стороны от входа располагались белая тумба с каменной раковиной, а сверху висел стеклянный шкаф. В нем-то я и увидела свое отражение. Бледное лицо с большими удивленными глазами, раскрасневшиеся от поцелуев губы, все еще просящие, ласки пульсировали, волосы были растрепаны. Выглядела я, конечно, совсем не сексуально, нужно срочно это исправить, потому что парень, что стоял сзади меня, напротив… не хочу смотреть. Я отвернулась от зеркала и точно оказалась в объятиях желанного мужчины.
Снова его поцелуй заставил потеряться в пространстве, но я не могла себе позволить раствориться в нем без остатка.
— Мне нужен душ, — отстранилась я от него.
— Жду тебя, — он развернулся и вышел, прикрыв за собой дверь.
Я стянула с себя костюм, прошла по холодной плитке и включила воду, отойдя предусмотрительно в сторону, дабы не искупаться под холодной водой. Протянула руку, дождалась, пока потечет теплая,
Мне хватило пятнадцати минут, чтобы смыть с себя всю пыль и освежиться. Выключив воду, замоталась в махровый мужской халат и сделала шаг к мужчине, которого желала целый месяц, от которого сходило с ума мое тело и душа.
Всю ночь напролет я то падала в пропасть, то возносилась к небесам, и все эти чувства дарил мне он, тот, которого мое сердце выбрало уже давно, а вот мой разум признался себе в этом только сейчас. Артем в этот раз был страстным и нежным одновременно. Он заставлял меня стонать и кричать от удовольствия и извиваться в его руках, даря себе и ему наслаждение. Только под утро мы смогли заснуть. Его руки обнимали меня, держали так нежно и крепко, что душа парила от переизбытка чувств. Я смогла расслабиться только тогда, когда услышала его ровное дыхание, а за окном начало светать. Что мне принесет новый день, я не успела подумать. Мое измученное ласками тело прижалось к теплому мужскому, и я провалилась в сон.
ГЛАВА 11. Артем
Артем по привычке проснулся рано, лишь только на улице начало светать. Открыл глаза и аккуратно повернулся в ту сторону, где лежала девушка, от которой в этот раз совсем никуда не хотелось уходить. Артем провел рукой по ее голой спине, прикрытой только водопадом волос. Ее кожа была будто шелковой. Он нагнулся и поцеловал ее в плечо, потом спустился ниже, к лопатке. Вита пошевелилась.
Парень замер. Вспомнил, во сколько они легли спать, и решил не будить девушку. Перекатился набок и встал с кровати.
Взглянул на часы — полседьмого утра, потом вновь повернулся к спящей Вите. Невольно улыбнулся, осознавая, что на новой кровати и в новом доме он хотел видеть именно эту девушку. Никакую другую.
Так с улыбкой он и спустился на кухню, чтобы приготовить завтрак. Не думал, что снова ему захочется это делать для девушки. Но Вита — это не просто девушка, с которой он переспал, нет, она заставила его понять, что он снова может чувствовать к женщинам что-то большее, чем похоть.
— Артем, ты что это надумал, таскать ко мне в дом шлюх своих? — послышалось с порога.
Он от неожиданности выронил яблоко, которое мыл.
«Твою мать, что же за наказание. Явилась не запылилась», — подумал он и повернулся лицом к женщине, которая стояла за его спиной.
— И тебе доброго, мам, — ответил он резче, чем хотелось бы, — и за словами следи, — добавил ледяным тоном.
Женщина пятидесяти лет вздернула удивленно бровь, поджала накрашенные губы и взглянула на парня снисходительно.
— Еще ты мне не объяснял, как я должна говорить в своем доме, — тот же ледяной тон и высоко вздернутый подбородок, что и у Артема.
Он очень походил на мать. Только было небольшое отличие у матери с сыном — цвет волос у нее рыжий, а у парня — темный шоколад. Но вот глаза, будто две пары льдинок, смотрят друг на друга, и сын первый отводит глаза.
— Вита проснется, и мы уедем, — сказал он, — если мое общество тебе так мешает.
Женщина встрепенулась, быстрым шагом подошла к сыну, схватила за руку и повернула к себе.
— Ты эту дрянь притащил сюда? — зло зашипела она. Потом резко побледнела и облокотилась на стол.