Осколки прошлого

Рябинина Юлия Валериевна

— Сука, ты че, попутал вообще!? — заорал тот, на которого набросился Сергей. — Да я тебя же здесь, падла, кончу сейчас!

На Серегу посыпались профессиональные удары убопца. Тот упал на пол и, защищая от ударов голову и живот, свернулся калачиком.

— Прекратить! — заорал во всю глотку мвд-шник.

Артем в коленопреклоненном положении наблюдал, как кабинет наполняется ментами, уже правда без масок. Скорее всего, они дежурили за дверью.

— Этого в КПЗ, — указал МВДшник на Артема, — а этого в одиночку, и пятнадцать суток ему оформить. И скажи еще спасибо, что так легко

отделался.

В кабинете опять началось шевеление.

— Все, Вадим Андреевич, жду к себе в гости, — сказал мужчина и вышел вслед за убопцами, которые вели Артема.

— Все будет хорошо, Артем! — крикнул им вслед адвокат.

Но Артему было уже все равно, он настолько растерялся, что не до конца осознавал происходящее с ним. Еще болели сильно заломленные руки. Чем же он прогневил судьбу-то, что вот так закончилась его жизнь? На этот вопрос он пока не мог найти ответа. Его затолкали в машину, и дверь с решеткой на окне отделила от него привычный мир. Тот, где осталась его Вита, тот, в котором он месяц назад похоронил мать.

«Бл@ть, — он уронил голову на руки, — что же теперь будет с дедом?»

Автомобиль тронулся, увозя его в тот мир, порог которого по своей воле никогда не переступишь.

ГЛАВА 24

К двум часам дня, когда позвонил Вадим, Вита уже чуть ли с ума не сошла от неведения. Она лишь могла надеяться на то, что Артему все-таки хватит ума позвонить адвокату. Сама-то девушка ему уже позвонила, попросила, чтобы он не отказывал Артему, что ситуация серьезная, ведь у Вадима все расписано по минутам.

— Вадим, ну наконец-то! — не смогла она сдержать эмоций, почти прокричала в трубку.

— Тсс, Вита, ты что так кричишь? Всех клиентов мне распугаешь, — ухмыльнулся парень в трубку.

— Извини, извини, — сбавила девушка тон почти что до шепота. — Не могу дозвониться до Артема, что там у вас происходит?

Молчание в трубке подсказало, что ничего хорошего.

— Его забрали в СИЗО.

У Виты все оборвалось внутри.

— Как? — не поверила девушка в услышанное.

— А так, Виточка. Я, конечно, тебя до сих пор люблю и обожаю, ты же знаешь, — опять напомнил Вадим о том, что так давно их связывает (и о чем уже давно пора забыть, все это в прошлом и вспоминать не хочется совсем), — но здесь наркота, причем вес идет не на граммы, а целый килограмм, ты понимаешь, сколько это?

У Виты закружилась голова. Воображение тут же вытащило из памяти все те картинки, которые она когда-либо видела про наркоторговцев. Это конец.

— Его посадят? — спросила то, что вертелось на языке.

— А чего ты хочешь? — Вадим спросил это таким будничным тоном, как будто на кону была не жизнь человека, а розыгрыш лотерейки, цена которой сто рублей. — Твое слово решит его судьбу.

— Я хочу, — девушка на миг замолчала, чтобы подобрать правильные слова, — я люблю его, — та нежность, с которой были произнесены эти слова, прошлась через все ее тело, словно это вовсе не она говорила, а ее душа. — Люблю, понимаешь, Вадим? Его надо вытащить оттуда, — тут уже начала подкрадываться истерика.

— Да понял я, понял, — пошел адвокат на попятную, и тон его был

уже не столь безразличным. — Только есть кое-что.

— Что? — спросила девушка.

— Там вовсю уже бушуют МВД-шники, думаю, придется выложить немало денег, — он замолчал, и так же молчала Вита. — Мне можешь ничего не платить.

— Нет, нет, с деньгами все нормально, сколько?

— Пока не знаю, — ответил парень, — в ближайшие дни позвоню.

Пауза затянулась.

— Если это все, то буду работать, Вит, еще многое предстоит раскопать. Будь здорова, — он отключился.

А Вита сидела и не верила в услышанное. Нет, не то, чтобы не доверяла, просто все это было как страшный сон, от которого хочется проснуться, но у тебя не получается. Разве не достойна она того, чтобы, наконец, найти свое счастье? Ведь столько настрадалась она за это время, и вот, казалось бы, счастье у нее в руках, но оно снова птицей упорхнуло из ладоней.

Девушка откинулась на кровать, и из уголков глаз одна за другой потекли слезинки.

Что-то в последнее время она стала слишком сентиментальной и психованной, климат и стресс, видимо, совсем расшатали нервную систему.

Она повернулась набок и сжалась, обхватив колени руками. Опять одинока, как и много ночей назад. Сначала ее обманул Макс, потом умер отец, а вот теперь, когда душа стала полной чашей, опять пустота.

Она плакала тихо, без криков и истерик. Слезы текли, не останавливаясь.

«Почему так, почему со мной?» — мучил ее вопрос.

Она и не заметила, как уснула.

* * *

Прошла неделя после того, как Артем уехал в Москву и его посадили в СИЗО.

Сегодня заканчивалась путевка у Василия Степановича, и Вита, собравшись, поехала к нему, чтобы забрать из санатория. Дедушка вышел весь такой подтянутый и загорелый, полный жизни, и в глазах горел огонек юношеского озорства.

— Здравствуй, Виточка, а где же Темочка?

Девушка подавилась теми словами, которые хотела сказать, чтобы поприветствовать старика.

— Здравствуйте, Василий Степанович, как отдохнули? — откашлявшись, она решила, что самое лучшее — это проигнорировать пока его вопрос относительно Артема.

И дедушка проглотил наживку, стал расписывать ей, сколько тут красивых женщин, и что обязательно приедет сюда еще. Они вышли на парковку и сели в машину.

— А еще, Витуся, я познакомился с одной ну очень шикарной особой. Хочу пригласить ее в ресторан, — потом, помолчав секунды три, добавил: — Хочу, чтобы мы все посидели в ресторане.

У Виты перехватило дыхание. Ну что сказать? Как сказать этому мужчине, что его единственной горячо любимый внук сидит в тюрьме?

— Василий Степанович, — начала она, — вы знаете, почему я приехала одна? — она посмотрела на него, старик покачал в ответ головой. — Потому что Артема вызвали срочно в Москву по работе.

Вот это самый хороший вариант сгладить все острые углы, а потом, если вдруг что пойдет не так, не окажется крайней и скажет, что сама ничего не знала.

— О, как жаль, как жаль, — пригорюнился старик, но потом расправил плечи. — Ну, что же, это мне-то никак не помешает сводить двух очаровательных женщин в ресторан.