Осколки прошлого
Шрифт:
— Ты что, конь, решил соскочить? Так это не получится у тебя!
Удар ногой в живот, потом в голову. Они били, не глядя. Парень мог бы попытаться отбиться, все-таки тоже был не из хлюпиков. Рост и вес позволяли постоять за себя. Но ему и не предоставили такой возможности, выволокли на снег, как только Артем очухался от удара, что схлопотал в подъезде. Он только успел оглядеться и понять, что они уже в лесу, и ощутить, что мороз жжет рану, которая, видимо, и не затянулась еще. Парня тут же толкнули в снег лицом. Артем хотел встать, но тут же первый удар в живот заставил задохнуться, выбив из легких воздух.
Он не помнил, когда это закончилось и сколько времени его били эти мудаки, но вот слова, которые они бросили напоследок, сейчас разъедали его нутро.
— Видимо, твоей крале деньги жалко отдавать, — сказал один из мордоворотов. — Жалко, конечно, тебя, вроде и нормальный мужик, но бабу ты себе выбрал жадную, продала хату за семьдесят мультов, и что, не могла добавить тебе? — он задал вопрос скорее просто в воздух.
— Да пошел ты, — сплевывая кровь, сказал Артем.
— Да тут и ходить никуда ни надо, все и так понятно, — мордоворот скрутил ему руки и направился к машине, оставив парня лежать на холодном снегу.
Машина дала задний ход и, чуть не наехав на Артема, с юзом уехала прочь. На лице остался снег, и сейчас он таял от соприкосновения с теплой кожей.
Время текло очень медленно, и зыбкое небытие уволакивало парня за собой. Он проваливался в сон и, понимая, что это может закончиться для него плачевно, открывал глаза и пытался хоть как-то себя расшевелить, но это ему с каждым разом давалось все труднее и труднее. Зимний воздух и холод уже давно остудили его кровь, и теперь в нем где-то на краю сознания теплилась призрачная надежда, что его могут найти. Но с каждой минутой нахождения в лесу он понимал, что это маловероятно, кто его будет искать здесь?
Холод в конце концов погрузил парня в сон, и он больше не смог бороться, осознавая, что после всего пережитого замерзнуть в лесу — это просто смешно. Эти ублюдки — конченные уроды. Так нельзя поступать с людьми, ведь им должно же быть понятно, что его ждут дома. Злость заставила забурлить кровь, и Артем вновь пошевелился, ему казалось, что еще немного и у него-таки получится подняться на ноги, вот сейчас только полежит и сможет встать.
Но это ему только казалось, а на самом деле Артем спал, и его постепенно покрывал мелкий снежок, который ветер то и дело скидывал с веток деревьев. Близился вечер, и лес звенел от надвигающегося мороза. Воздух становился обжигающе холодным, и уже не было слышно ни птиц, что изредка щебетали на ветвях, ни других звуков, а только хруст ветвей, в которые вгрызался холод.
По лесу прокатился звук урчащего мотора, авто, что катилось по наезженной лесной дороге, пробиралось сквозь опустившиеся под весом снега ветви.
— Вита, все будет хорошо, мы его обязательно найдем, — парень вел машину уверенно, не заботясь о том, что она может где-то застрять в снегу.
Девушка, что сидела на пассажирском сидении, вперила взгляд в дорогу и пыталась захватить обзор со всех сторон.
— Знаешь, — она зло глянула на парня, — вы все уроды. И твой папаша, и эти зажравшиеся менты, —
— Вита, честно, я устал от твоих оскорблений. И поверь, то, что сейчас происходит, меня тоже никак не радует и никак не поднимает в моих глазах тех людей, что задействованы в этой истории, — он перевел дыхание, — но если быть честным перед собой, то скажу тебе вот какую вещь. Во-первых, Борис Годунов действительно не трогал тебя в течение этого года и дал возможность встать на ноги, — он глянул на девушку, — и как бы ты сейчас ни была на него зла, но это факт. Во-вторых, Артема твоего тоже не могу понять, вроде взрослый мужик, вращался в довольно-таки высоких кругах, так неужели не слышал о том, что в грузоперевозки вообще не стоит совать нос? Там уже все давно занято и все пути куплены и распределены между держателями этих самых компаний. Туда чтобы залезть, нужно ой как постараться.
Вита дышала, она все это прекрасно понимала, но не могла до конца воспринять те методы, которыми они выбивали деньги.
— Вадим, — позвала девушка, не глядя на парня, — а зачем они так поступили? — она смотрела на дорогу. — Ведь говорили, что деньги нужно отдать к концу недели, у нас же еще два дня осталось.
— Я думаю, там у одного человека, имя не буду называть, потому что оно тебе ничего не скажет, свои тараканы в голове, поэтому и нужно было отдать ему деньги сразу, — молчание повисло в машине. — Ты молодец, что отдала деньги за Артема.
Вита глянула на Вадима.
— А у нас не было выбора, — девушка повернулась к дороге. — Вон там, смотри! — закричала она, тыкая пальцем в темное пятно, что четко вырисовывалось впереди на белоснежном покрывале.
Парень нажал на газ. Как только машина приблизилась и остановилась, девушка выскочила на улицу.
— Выбор есть всегда, — сказал сам себе Вадим и вылез из машины.
— Вадим, Вадим, помоги! — девушка плакала, склонившись над неподвижной фигурой. — Он что, не дышит? — она сидела на коленках и обнимала ладонями посиневшее лицо парня.
— Твою же мать, Вита, отойди.
Вадим склонился над Артемом, дернул руки — они были связанны, — быстрым шагом дошел до машины, взял нож, вернулся и, разрезав веревки, развел аккуратно руки парня.
— Да что же это такое, — он взглянул на кисти, они были синюшного оттенка. — Вита, ну что ты слезы льешь? — начал сердиться парень. — Бегом, открывай дверь, нужно срочно в больницу.
Девушка послушно вскочила и побежала открывать заднюю дверь. Парень присел на корточки и попытался поднять Артема.
— Тяжелый, зараза, — Вадим ухватил его под мышки. — Вита, залезь с той стороны, будешь его подтаскивать в салон, он что-то… — парень замолчал, не хотел пугать девушку, но сам подумал, что успеть бы только довезти до больницы.
— Конечно, — сквозь всхлипы проговорила она и, обежав машину залезла на сиденье.
Вадим подтянул парня, и Вита, ухватив его за плечи, потащила на себя. Артем захрипел.
— Господи, господи, он жив! — она посмотрела на Вадима, потом на Артема и, потянув его сильнее на себя, затащила в машину. — Темочка, миленький, — шептала она и гладила парня по лицу. — Сейчас все будет хорошо, все будет хорошо, — девушка повторяла одни и те же слова и все целовала и целовала его в лицо.