Осколки Прошлого
Шрифт:
– Брейк! Не надо опять разводить скандалов. Второй Фестиваль я вряд ли потяну в скором времени.
– Жаль, - наигранно надулась Лора и подмигнула мне. Мы прекрасно друг друга поняли.
Старик с улыбкой нас оглядел, видимо поняв нашу "волну" и ушел, бурча так, чтобы мы точно расслышали:
– Ох уж эта молодежь...
Но красиво уйти у него не получилось. Он видимо что-то вспомнил и развернулся обратно
– Совсем забегался, и у меня вылетело из головы, - начал Старик, - как называется ваша группа?
Такой простой вопрос ненадолго поставил меня в ступор. А я даже и не задумывался над этим...
Я нащупал медальон матери у себя под туникой и сказал:
– Осколки Прошлого. Пусть будет так.
Старик моргнул пару раз и, понимающе склонив голову, ушел обратно к сцене.
– Чем займемся?
– спросила Лора.
Послала мне мыслеобраз лавки, на которой мы сидели с полчаса назад. И этот образ был окрашен странной гаммой чувств...
– Настройкой аппарата, - не дав мне ответить, твердо и бескомпромиссно отрезал Людберг.
– Да, вы правы. Дело превыше всего!
И с этой фразой мы принялись за работу. К моей радости, много времени у нас это не заняло, и я похвалил свою предусмотрительность - большая часть работа была сделана еще перед отъездом.
У нас оставался еще примерно час до выступления. Я хотел бессовестно украсть только Лору и отправиться назад, к южной стороне поляны, но подумав, пригласил с собой всех. Очень интересно было бы пообщаться всем вместе и обсудить чужую музыку. Генрих с Людбергом заверили, что присоединяться к нам через десяток минут.
Потихоньку наступал вечер, воздух свежел, и темнело небо. Солнце перестало так сильно греть и клонилось к закату.
Людей отчего-то стало больше. Я заметил, как слева, на специально огороженной площадке, один за другим взметались вихри гиперпорталов, рождая новую группу людей.
– Такими темпами к нашему выступлению может набраться и больше двух тысяч человек, - заметила Лора, когда мы уже подошли к краю поляны.
Темноволосой кометой она устремилась вверх, заодно прихватив из кустов, созданную ранее лавку. Я последовал за ней.
И мы опять устроились над верхушками деревьев.
Солнце клониось к закату, и опускало на поляну мистические тени, когда к нам присоединился Генрих и Людберг. Следуя нашему примеру, они тоже сделали себе лавку.
Я немного жалел, что Лил не смогла вырваться с работы на Фестиваль, но тут уж ничего не поделаешь. К тому же с Лорой я прекрасно проводил время.
На
Особенно были интересны комментарии Генриха по этому поводу. Все-таки барабанщик... Они с Людбергом вступили в оживленную дискуссию на эту тему.
У нас с Лорой тоже завязалось свое обсуждение. И я в который раз заметил в ней проницательный логический ум. И тогда впервые поинтересовался:
– А какой специальности ты обучаешься?
– Экспериментальная физика, - Лора разулыбалась чему-то, болтая ногами над лежащим под нами лесом, - меня постоянно все об этом спрашивают, а потом очень удивляются.
Я этих "всех" прекрасно понимал. Ее поведение, как и музыка, совершенно не несла в себе оттенок "технарства". Еще одно доказательство моих недавних размышлений - человек может быть соткан совершенно из разных ниток.
– А почему "Осколки Прошлого"?
– поинтересовалась вдруг Лора.
Я не сразу смог ответить, потому что Лору при этом вопросе, начала подкидывать мою спокойно лежащую ладонь, которая, надо сказать никого до этого не трогала. А потом, смотреть как она не сопротивляясь с гулким шлепком падает обратно на дерево.
"Отобрав" у нее свою собственную руку, я спросил в ответ:
– Тебе "академический" вариант или чувственный?
Лора захлопала ресницами.
– Оба, и пропусти "академический" вперед.
– Время - река. И общество плывя по ее течению растет, развивается. То что было проблемой вчера - сегодня мало кому известная историческая деталь. Но в этом течении всегда остаются люди, которые разумом остались в прошлом. Как, например, моя музыка, вдохновленная художественной литературой прошлых эпох. Или сам я - живой реликт времен Венерианской Чумы. Осколок прошлого.
Генрих с Людбергом прислушались к моим словам. Лора пожевала губами, что-то обдумывая.
Я глядел на вечернее небо, в темной синеве которого, разгоралась яркая звездочка. Венера.
– А чувственный?
– Раньше я не знал своего прошлого. Для меня это был пустой и чистый лист. И только недавно я узнал, кто я есть и откуда. Но это всего лишь осколки, маленькие части всей картины. Лишь то, что я смог увидеть и что понять. Они наполнили меня новыми чувствами и знаниями, которые мне пришлось долго собирать воедино и разбираться в них.