Осколки разбитых иллюзий

Турана М.

Сев в салон, я смотрю на электронные часы на панели приборов. Приедем на приём с опозданием примерно в два часа.

— Странно, что они такое масштабное празднование устраивают у себя в особняке, — озвучиваю свои мысли Адэму.

— Может, сейчас так модно, — ведёт плечами. Заводит двигатель, и мы выезжаем с набережной.

Чтобы не думать о предстоящей встрече, я завожу с Адэмом разговор о работе. Сообщаю, что новая рекламная компания разработана, и скоро мы её реализуем.

Спрашиваю его о проекте, связанном с японцами. Адэм вводит

меня в курс дела и детали, в чём она именно будет заключаться.

Дорога до элитного посёлка, где расположен дом Мартыновых, занимает не так много времени.

Мы заезжаем на территорию, называем на посту свои данные и к кому едем. Нас сразу пропускают. Особняк Леонида выделяется среди других домов. Он в два раза больше. Заезжая в ворота, с первого взгляда, даже по облицовке дома, можно определить, что этот человек не стесняется выпячивать на всеобщее обозрение своё богатство.

Мы выходим из машины. Нас встречают охранники, провожают к дому. Уже во дворе у меня закрадывается подозрение, относительно масштаба празднования дня рождения Анны. Никаких припаркованных машин, шума или музыки из дома не доносится.

Поднимаемся на крыльцо. Моё сердце даёт о себе знать, начинает громко трепыхаться в груди.

— Ты скажешь им, что знаешь правду? — спрашивает Адэм, взяв мою руку в свою.

— Нет. Не знаю, — отвечаю растерянно глухим голосом.

Мы не успеваем постучать в дверь, как она сама распахивается. Перед нами стоит Леонид Мартынов. Он отступает назад, пропуская нас внутрь.

— Вы припозднились, — говорит несдержанно, в голосе слышатся недовольные нотки.

— Не настолько, чтобы все ваши гости успели разъехаться, — отвечает в тон Адэм.

— Я немного слукавил, — протягивает руку.

Мужчины пожимают их друг другу.

Леонид переводит взгляд на меня, всматривается.

— Добро пожаловать, Камилла, — я улавливаю волнение в его голосе. — Пожалуйста, проходите.

Мы не успеваем ступить и нескольких шагов, как слышится голос:

— Кого там нелегкая принесла, Лёня?

В холле появляется женщина. Короткие кучерявые волосы, крашенные в блонд, очки с толстой оправой не скрывают синеву глаз, лицо морщинистое — это все, что я успеваю отметить за короткое время. Она не может быть Анной, выглядит старше. Скорее всего — их мать. Женщина смотрит на нас с полминуты. Её взгляд останавливается на мне, потом убегает к Леониду, снова ко мне.

— Мама, это деловые партнеры Анны, — прочищая горло, выдает мужчина. — Моя мама — Светлана Петровна, — представляет её.

— Лёня, Анна… — говорит в растерянности.

— Мама, познакомься, Адэм и Камилла Берк, — прерывая её, произносит он.

Мы стоим, так и застыв на месте.

— Давай пригласим наших гостей в дом, — добавляет с нажимом Мартынов.

Я не вижу его глаз, но уверена, что он красноречиво смотрит на мать, давая ей понять, чтоб держала себя в руках и не говорила ничего лишнего.

Значит, он не предупредил её о нашем приходе.

— Мама, кто пришёл? Чего

вы застряли там? — слышится мелодичный голос изнутри дома.

По моей спине проходят мурашки. Удивительно, но ощущение, что голос мне знаком. Я цепляюсь ногтями в руку Адэма. Всё во мне начинает дрожать. Дико пугаюсь своей реакции, мне хочется развернуться и бежать. Адэм сжимает мою руку, поглаживает пальцами, заставляя взглянуть ему в глаза.

«Всё хорошо, не паникуй» — внушает мне взглядом.

Я пытаюсь насыщать свой организм кислородом, чтобы не задохнуться.

— Идем-идем, Анечка, — оборачиваясь к залу, произносит женщина взволнованно.

— Пожалуйста, проходите, — Мартынов указывает нам рукой, предлагая двинуться вперед.

— Проходи, дитё, — рассматривая меня, говорит Светлана Петровна.

Адэм плавно ведёт меня вперёд, поддерживает за талию. Я чувствую от него поддержку на вербальном уровне. Это придаёт мне сил, успокаивает.

Мы оказываемся в огромном зале, вижу накрытый праздничный стол. Мебель и техника — всё громоздкое, вычурное.

Обвожу взглядом пространство, и натыкаюсь взглядом на женщину в инвалидной коляске. Она сидит возле приоткрытого окна, в руках книжка, читает её. Я практически не вижу её лица, только макушку русых волос.

— Костик пришёл? — спрашивает, не отрываясь от чтения.

— Нет, Ань. Это твои деловые партнеры. Я говорил тебе про акции этим утром.

Женщина отрывается от книги, переводит удивлённый взгляд в нашу сторону. Смотрит на брата.

— Я думала ты несерьёзно, какой из меня держатель акций, Лё… — застывает, когда её взгляд касается меня.

Её лицо каменеет. Она словно превращается в статую, у которой живы только глаза. Они упираются в меня, зрачки то увеличиваются, то уменьшаются.

Я от чего-то пошатываюсь. Вцепляюсь в Адэма, как за спасательный круг.

Леонид подходит к женщине. Заслонив её собой о чём-то говорит с ней. Они спорят, я понимаю, что женщина не ожидала нашего появления. И уж тем более, они не ожидают, что я знаю правду.

Они говорят с минуту, пока Светлана Петровна о чём-то беседует с Адэмом. Мартынов вновь оборачивается к нам лицом. Улыбается и идёт в нашу сторону. Женщина катит себя следом за братом. Бросает взгляд в мою сторону, ловит его. Смотрит, как на приведение. В них отражается шок и страх. Я стараюсь не выдать себя. Держу невозмутимое лицо, только лишь продолжаю отыгрываться на пальцах Адэма, сдавливая их от нервов.

Сердце сжимается от того, что она в инвалидной коляске. Я не могла это даже предположить. Прокручиваю её письма и вспоминаю строки, где она говорит, что решила уйти из жизни, а следом сообщает, что ей не удалось это сделать, но она теперь наказана. Неужели, её попытка самоубийства привела к этому?

Леонид подходит к нам, следом Анна. С такого расстояния черты лица женщины становятся более отчётливыми. У неё красивые и мягкие черты лица. Кожа бледная — фарфоровая. И синие глаза, как у брата и матери.