Осколки Русского зеркала
Шрифт:
Вдруг среди всеобщей трескотни, пушечных выстрелов и криков раздались резкие звуки трубы. Неприятель трубил о сдаче. План психической атаки, составленный Платовым, сработал!
Атаман предложил городскому гарнизону покинуть стены крепости и выходить для пленения и сдачи оружия. Он обещал, что спокойствие жителей ничем не будет нарушено. И к рассвету всё было кончено.
Атаман вместе с офицерами приносил благодарение Всевышнему, а в это время заря на востоке возвестила о приходе нового дня. Многочисленные пленники городского гарнизона сидели на корточках в казачьем лагере и видели вокруг только небольшой конный отряд донских и черноморских казаков. Платов же позвал к своему шатру коменданта крепости Намура закусить, чем
– А где же ваша пехота? – спросил пленный гость.
– Вот те люди, – атаман показал на своих казаков, – которые штурмовали вас ночью.
– Я должен быть расстрелян за мою оплошность! – завопил французский полковник. – Никогда бы я не сдал города, если бы знал, что тут одни казаки!
– Э, друг мой, – похлопал его по плечу атаман. – Прежде не хвались, а Богу помолись! Напишите-ка лучше Наполеону, что с нашим Государём ополчился на него сам Бог, и мы не желаем зла французам, но хотим только истребить его, нашего заклятого врага.
Торжественно, во главе своего Атаманского полка, вступил в Намур Платов. Жители приветствовали казаков радостными криками: все радовались, что город «страшные» русские грабить не стали. Об этом сражении со всеми подробностями доложили царю Александру, что немало позабавило его.
А 18-го марта под стенами Парижа было последнее сражение.
К утру следующего дня русские овладели всеми валами и рвами Парижа, и к 10 часам утра русский Государь Император Александр I вместе с королём прусским вступил в завоёванный город.
Донским казакам было разрешено стать биваком на Елисейских полях и в городской сад целыми днями ходили к ним жители Парижа посмотреть на доблестных нашумевших казаков. Два года с лишним воевали они. Два года с лишним казаки побеждали непобедимую до той поры французскую армию. Их атаман – граф Матвей Иванович Платов – вызывал особое внимание. Даже англичане пригласили его посетить Лондон и там подарили атаману драгоценную, украшенную бриллиантами, саблю. Англичане так же преклонялись перед храбростью русского и восхищались его умом и сообразительностью. На английских фабриках стали выпускать блюда и чашки с изображением донского атамана и русского императора.
Сам Александр Благословенный никогда не забывал верности казаков, отличившихся в борьбе за освобождение Отечества, но и после, по благословению старца Серафима, не раз вспоминал это время, и благодарил Богородицу, защитившую Москву от извергов. После войны им была подписана грамота войску Донскому. В Высочайшей грамоте войску Донскому за службу 1812 г. значилось:
«Божией поспешествующей милостью МЫ, АЛЕКСАНДР ПЕРВЫЙ, Император и Самодержец Всероссийский и пр. и пр. и пр. На Дон в нижние и верхние юрты, нашим атаманам и казакам, войсковому атаману генералу от кавалерии графу Платову, правительству войска Донского и всему оному знаменитому войску, Нам вернолюбезному:
Донское наше воинство в минувшую с французами войну усердием, подвижностью и храбрыми действиями своими оказало важные Отечеству услуги. Поголовное ополчение и прибытие оного в знатных силах к нашей армии было такое поспешное и скорое, которое тогда только бывает, когда совершенная к исполнению долга своего ревность всех и каждого одушевляет и движет. Мужественная и неутомимая бдительность войскового атамана графа Платова, также и сподвизавшихся с ним всех войск сего храбрых генералов, офицеров и всех вообще донских урядников и казаков, много способствовала к преодолению великих сил неприятельских и к одержанию над ним полных и знаменитых побед. Они непрестанными на него нападениями и частыми с ним битвами везде возбраняли ему способы к продовольствию и через то привели всю многочисленную конницу его в совершенное изнурение и ничтожество. Когда потом, после многих бедственных для него сражений, был он победоносным нашим воинством поражён, обращён в бегство и преследован, тогда на пути в новых с ним жарких сражениях отбито
Такие знаменитые заслуги и подвиги Донского войска нашего, коими ознаменовало оно себя под начальством Нам верностью преданного войскового атамана графа Платова, в кампанию 1812 года, и более в продолжение войны во многих битвах, с издания манифеста 13 апреля 1813 года до заключения мирного трактата в Париже, налагают на Нас долг перед целым светом засвидетельствовать и повторить изъявления в помянутом манифесте справедливую Нашу к нему признательность и благоволение. Да сохранится сие свидетельство в честь и славу его в памяти потомков.
В справедливом уважении к сим отличным подвигам знаменитого Донского войска и в знак Монаршего попечения Нашего о его славе, жалуем Мы ему, от лица благодарного Отечества, знамя, отличные деяния войска в незабвенную для России войну изображающее.
Да некогда сыны сынов вернолюбезного Нам войска Донского, преднося пред рядами своими сию святую хоругвь славы и Отечества, вспомнят деяния отцов своих и последуют их примеру.
В довершение всемилостивейшего благоволения Нашего к Донскому войску, Мы подтверждаем все права и преимущества, в Бозе почивающими высокими предками Нашими ему дарованные, утверждая Императорским словом Нашим ненарушимость настоящего образа его служения, толикою славою покрытого; неприкосновенность всей окружности его владений со всеми выгодами и угодиями, грамотами любезнейшей бабки Нашей Государыни Императрицы Екатерины Великой 27 мая 1793 года и Нами в 1811 году августа 6-ой день утверждённую и толикими трудами, заслугами и кровью отцов его приобретённую.
Мы надеемся, что таковая признательность Наша вернолюбезному войску Донскому ныне изъявляемая, обратится ему в священную обязанность стремиться с новой ревностью к новым подвигам по первому воззванию Отечества. Пребывая ко всему Донскому войску и к каждому чину и чиновнику оного в особенности Императорской Нашею милостию благосклонны, благоволили Мы подписать сию грамоту собственной нашею рукой и Государственной печатью утвердить повелели».
Нельзя сказать, что Александр часто вспоминал о прошедшем, но эти годы жизни императора тесно переплелись с историей России. И не вспоминать прошлое он бы попросту не смог. Только сейчас минувшее настигло его с небывалой силой и ярко вынимало из архива памяти самые сокровенные воспоминания. Они вспыхивали такими ослепительными образами, что вспоминались даже самые мелкие детали, на которые обычно человек не обращает внимания. Но ничего на этом свете просто так не случается.
Если прошлое каким-то образом возникло в сознании и напомнило о себе, то, может быть, именно сейчас это необходимо. Говорят, что так человек вспоминает своё прошлое перед кончиной. А сейчас? Ведь пострижение в монахи – это крест на всей прошлой жизни. Недаром, ангел-хранитель князь Александр Благоверный очень желал принять постриг, когда возвращался домой из добровольного татарского плена. Владимирский митрополит исполнил пожелание князя и Александр Невский принял постриг монаха-схимника с именем Алексий, но в схимниках князь пробыл всего лишь неделю. И до сих пор в православных церквах его поминают и молятся ему, как Александру Благоверному. Именно своей прожитой жизнью, не проиграв ни одной битвы, побывав несколько раз в добровольном татарском плену, князь Александр Невский освободил Русь на долгие годы от татарских набегов.