Осколки старого мира

Нетылев Александр Петрович

— Меня другое беспокоит, — вновь заговорил Фирс, — Ведь известно, что континент покрыт Порчей. Не значит ли это, что высадка будет дорогой в один конец?

При этом он смотрел на Килиана. Первой, однако, отвечать начала Лана:

— Возможно, я смогу создать защиту от этого. Но тут я пока не могу сказать точно: я не имела дела с Порчей и мне надо хотя бы посмотреть на нее.

— Во-первых, — чуть усмехнулся Килиан, — Порча невидима. А во-вторых и в-главных, с большой долей вероятности этого не потребуется.

Он

выложил на стол ещё два листа. Это были сравнительно поздние, уже с современными названиями, карты северной части Полуострова. А ещё на каждом из них была проведена четкая граница, не совпадающая с государственной.

— На этих схемах отмечена граница Порчи, — пояснил юноша, — На первой ее расположение пятьдесят лет назад, на второй — пятьдесят. Вы понимаете, что это значит?!

Несмотря на все попытки выглядеть степенным и солидным, голос его звучал взволнованно. То, о чем он говорил, было великим открытием, и душа его жаждала признания и восхищения.

— Она уменьшается, — негромко, будто не веря в то, что говорит, произнесла Лана.

С самого детства каждый из них знал, что Порчей покрыта большая часть мира. Что она делает эти земли непригодными для жилья. Что это — расплата за гордыню Дозакатных и грехи Владык… Ну, или прямое следствие. Одно другого, в принципе, не исключает.

Но лишь немногие сознавали, что Порча, при всей своей отвратительной мощи, при всей кажущейся невероятной способности создавать Тварей, — всего лишь физический процесс. Не больше и не меньше. И как всякий процесс, она подчиняется определенным законам.

Один из которых — закон неубывания энтропии. А это значит: ничто не вечно. Даже боги.

— Да, — подтвердил Килиан, — Пройдет ещё пара веков, и путь к заселению континента будет открыт. Но уже сейчас Порча сосредоточена в основном вокруг особенно «горячих» мест. Мест, куда во времена Заката приходились наиболее страшные удары.

Он снова кивнул на старую карту.

— Гмундн от них сравнительно далеко.

— Какова вероятность, что рядом с Гмундном нет «горячих» мест? — осведомился Герцог.

— Примерно восемьдесят два процента, — ответил учёный.

— Мало.

Килиан развел руками:

— Увы, информация о самом Закате весьма обрывочна. Я не могу претендовать на сколько-нибудь цельную картину. Но есть кое-что, что заставляет меня считать, что я всё-таки прав.

Он выдержал драматическую паузу.

— Почему халифат нанес удар именно сейчас? Они могли ударить раньше, они могли ударить позже. Почему именно сейчас?

Ответа не последовало.

— Я полагаю, их учёные знали, что Порча теряет силу, — сделал вывод маг, — Они знали, когда путь станет безопасным, и подгадали время, чтобы достичь своей цели и вернуться живыми.

В этой фразе была ровно одна-единственная ложь.

Он не полагал.

— Отец, — подал голос доселе молчавший Амброус, — Ты позволишь мне возглавить

этот поход?

— Нет, — покачал головой Герцог, — Ты мой наследник, и ты возглавишь второй флот.

— Но отец…

— Молчать, — взмахом руки прервал юношу старик, — Мои приказы не обсуждаются. Ты нужен мне здесь, кроме того, я не позволю тебе так рисковать. В Гмундн отправятся Килиан как знаток Дозакатных, Нестор на случай если Порча ещё не угасла и Тэрл для общего командования. Десантный отряд на его выбор.

Иоланта, закусив, губу, о чем-то мучительно раздумывала.

— Какой корабль нам выделят? — уточнил Тэрл.

— «Стремительный», — ответил Герцог.

Воин кивнул:

— Хорошо… Пятнадцать человек пассажиров, то есть двенадцать — десанта. Подберу самых лучших.

— Милорд, — вдруг подала голос Лана, — Я прошу вашего разрешения отправиться в Гмундн вместо учителя.

Это известие Килиана ошарашило. Да и не только его.

— Чем это вызвано? — осведомился Герцог.

— Лана, ты понимаешь, какой это риск? — почти одновременно спросил учёный.

Девушка развела руками:

— Я понимаю. Но я чувствую, что должна участвовать в этом до конца. Завершить цикл.

Это был совершенно определенно не тот ответ, который хотел услышать правитель Идаволла.

— Вы хотите, чтобы я изменил план, потому что вы что-то «чувствуете»? — переспросил он.

Тут уже вмешался эжен Нестор, на протяжении всего совета погруженный в какие-то свои мысли.

— Чутье чародея — не та вещь, которую следует сбрасывать со счетов, милорд. Эжени проводят всю жизнь, постигая свои чувства, учась доверять им и полагаться на них. А они ценят это доверие и как правило, не обманывают своего хозяина.

— Он прав, — поддержал мага Роган, в силу болезни Лейлы (официально; на практике в силу ее абсолютной беспомощности в военном деле) представлявший Иллирию, — Быть может, вы не понимаете этого в полной мере, ведь Идаволлу непривычно иметь дело с чародеями; не беспокойтесь, Иллирия всегда поможет вам необходимым советом…

Это была весьма болезненная шпилька. Как понял Килиан, за ней скрывалась маленькая месть за то, что Иллирию в этом деле откровенно задвинули на второй план.

— В общем, я не отправлюсь туда, — подытожил Нестор, — Отправляйте Лану.

— Пусть будет так, — холодно ответил Герцог.

Если он и испытывал гнев, то ничем его не выдавал.

И похоже, что единственным, кого не удовлетворяло принятое решение, остался Килиан.

— Лана, ты понимаешь, на что подписываешься? — тихо и серьезно спросил юноша, — Это ведь не безопасная прогулка. Будет мясорубка. Хуже, чем на островах.

Он осекся, обожжённый ее ледяным взглядом.

— Не считай меня дурой, Кили. Я все прекрасно понимаю. Хватит считать меня фарфоровой куклой, у которой ножки отвалятся, если она сделает сама хоть один шаг!