Осколки
Шрифт:
Люди, живущие ныне в этом мире, разучились расслабляться и, загнав себя в шкуры воинов и магов, носятся по этому страшному миру и играют со смертью в салки, позабыв о самих себе. Я был готов последовать их примеру и пуститься во все тяжкие наравне с остальными и даже, давая кое-какую фору фаворитам этого забега, но сейчас вдруг осознал, что если научиться получать от происходящего удовольствие, наша работа покажется не такой уж каторгой, а совсем наоборот. И если все это удастся проделать, проклятый демон будет вынужден затянуть пояс, поскольку выплеск отрицательных эмоций
Вообще, я это все начал понимать еще в ту ночь, когда нас с Настей впервые окутал свет, и мы увидели и почувствовали друг друга прежними, без страшных масок и смертоносного оружия в когтистых лапах. Уверен, она тоже понимает все это, или, по крайней мере, действует на уровне инстинктов, иначе, как еще объяснить ее тягу к самостоятельной готовке или заказ у обалдевшего от такого желания портного, домашних тапочек и халатов?
Ночь отступила, выпустив из своих страшных объятий искаженный Оберон. В свете первых, по осеннему робких солнечных лучей, наша гильдия, возвращалась в Косой Закоулок сдавать задания какому-то загадочному сектанту.
Уставшие, но довольная собой игроки, оседлав неутомимых маунтов, кстати, бившихся наравне со своими хозяевами всю ночь, скакали в сторону просыпающегося города, вяло переговариваясь и даже изредка шутя. Бойцы давно уже сдружились и даже в разговоре с посторонними, называли своих согильдийцев не иначе как друзьями. Не знаю как остальных, а меня это искренне радовало, ведь, находиться в кругу друзей, всегда приятней и безопасней, чем в компании временных знакомых или деловых партнеров. И те и другие, легко могут исчезнуть, потеряв выгоду или будучи переманенными более выгодными условиями договора, а вот друзья… друзья — это диагноз, который надеюсь в нашем случае, не лечится.
За ночь, каждый из нас накопил в среднем по десятку челюстей элитных псов и угробил порядка сорока стражников. Убийство Городского Стражника, кстати, засчитывалось каждому участнику группы, поэтому здесь нам получилось откровенно схалтурить.
Сектант нашелся довольно быстро и подъехавший отряд из тридцати всадников в сопровождении такого же количества питомцев, его ничуть не смутил и не напугал. Разукрашенный фантом охотно отдавал по сотне золотых за каждую челюсть Цепного Пса и одаривал принесшего их не малым количеством очков опыта.
Очередь была не маленькой, и добродушно встав в самом ее конце, я с улыбкой наблюдал как Настя, сидя на спине у своего синего василиска кивает головой, проваливаясь в сон и тут же просыпаясь, теряя равновесие.
Наконец, очередь дошла до меня, и, сдав все свои одиннадцать челюстей, я получил честно-заработанные тысячу сто золотых и три уровня в придачу, а вот когда дошла очередь до перебитой стражи, я слегка растерялся. Никакого доказательства убийства у меня при себе не было, да и не требовалось оно по условиям задания. Все что у меня было, это замерший на цифре сорок семь, квестовый счетчик убийств. Удивительно, но сектант, услышав названную мною цифру количества поверженных врагов, просто кивнул, и меня тут же обдало ворохом светлых искр, подарившим мне еще четыре уровня. Радуясь такому исходу,
Выйдя возле самого своего нового дома, я, было, последовал за медленно бредущими к входу игроками, но обернувшись, увидел администрацию и, решив, что это дело до моего пробуждения ждать не должно, направился прямиком к старейшине.
— Мне нужно поговорить со старейшиной. Не жди меня, ложись спать, а я скоро буду, хорошо?
— Да мне вообще до звезды, куда ты там пошел — хоть на луну, я даже не заметила, что ты пропал. Я так хочу спать, что усну, кажется, прям тут, на ступеньках.
— И я тебя люблю, Настюха)))
— Давай скорее. И да, я тоже тебя люблю!
Как порядочный муж, предупредив супругу, я быстро прошел осмотр у охраны возле входа в администрацию и направился на этаж выше, прямиком в кабинет Хорвика Седовласа. По пути, размышляя о том, что проклятые стражники с вложенными в их сущность скриптами поведения, давно могли бы, запомнить меня и моих товарищей в лицо. Однако каждый раз, когда нам нужно было воспользоваться телепортом или как сейчас увидеться со старейшиной, нам приходилось проходить нудную проверку на наличие дурных намерений по отношению к их начальству.
Добравшись до двери кабинета старейшины, я не громко постучал и, дождавшись разрешения, толкнул дверь и вошел в кабинет. Не смотря на столь ранний час, шрамированная кошачья морда Хорвика была светла и свежа и он с добродушной, насколько это возможно с такой-то мордой, улыбкой, предложил мне присесть напротив.
— Нет! — твердо ответил Хорвик, выслушав мою просьбу о выделении нашей гильдии небольшого участка свободной земли в его поселке. От былого добродушия не осталось и следа, а лучащаяся приветливостью морда, как-то вмиг посуровела.
— Это ведь совсем не много, — пытался я образумить категоричного главу поселка, — и я не говорю о подарке. Я готов заплатить сколько скажете. Моя гильдия не очень богата, но…
— Я уже сказал свой окончательный ответ, — перебил меня стальной голос зооморфа, — и дело тут вовсе не в деньгах. Послушай, Кроп, — уже более мягко продолжил старейшина, — ты очень помог мне и моему поселку, и я уверен, что не раз еще поможешь, но я и так достаточно отдал жизней в качестве своей тебе благодарности. И здание целое отдал, а тебе все мало?
— Я все понимаю, господин старейшина, — не сдавался я, — хоромы, что вы подарили нам, просто великолепны, а жизни бойцов, что погибли в походе, я вообще считаю бесценными и искренне скорблю по душе каждого из них, но все же, мне очень нужна эта земля, Хорвик.
— Вот ведь привязался, — хмуро прорычал себе под нос старейшина, откинувшись на высокую спинку своего стула.
— И я не понимаю одного, — вдруг вспомнил я одну зацепку, — Карат повержен силами моей гильдии и дети его отправились к праотцам, так что вам мешает расширить границы города и застроить отхваченную территорию?