Осколок империи
Шрифт:
Негромкое мычание... Ага, объект пришел в себя и всеми силами возмущается своим теперешним состоянием. Знакомая картина, за последнее время наблюдаемая мною с завидным постоянством. Анохин, Сомченко с Халиловым, Лабирский, теперь вот этот... Нехилая такая череда связанных и беспомощных чекистов, которые после такого вот к себе невежливого отношения непременно переселялись на кладбище. Причем им еще сильно везло, если сей процесс происходит относительно легко. А ведь случалось и иначе, Лабирский мог бы подтвердить, если б между этим миром и иным был установлен канал связи.
Опять смотрю в глаза без скольки-то минут трупу. И вновь
– Да, Мелинсон, ты попал именно к тому, кто в недавнем прошлом прикончил твоего дружка Лабирского. А до этого еще и Анохина. Не знал не догадывался насчет последнего, я понимаю...
– тут я сочувственно покачал головой.
– Ну да ничего, и на старуху бывает проруха. Впрочем, прежде всего остального у меня есть к тебе один ма-аленький вопрос. Ответишь?
Ответит. Даже угроз не потребовалось. То ли полученная репутация на меня работает, то ли сам Мелинсон слабоват оказался. Ах да, точно, Лабирский же говорил, что крепким характером этот чекист никогда не отличался. Равно как и его братец, но последний компенсировал это жуткой осторожностью и недоверчивостью ко всем и вся.
Ну а вопрос был прост...
– Скажи мне, чекист... Хотя нет. Сказать ты не сможешь, кляп помешает, поэтому займешься чистописанием. Так вот, откуда вы, мужеложцы, вообще беретесь? И каким образом твой 'дружок', с коим ты собирался сегодня ночью 'зады повторять', попал в ваш тесный, можно даже сказать интимный круг?
Пишет. Быстро так, относительно разборчиво даже. Исповедь, чтоб его! Так, и что тут у нас? Ф-фу! Какая же гадость...
Сам Мелинсон оказался с самого детства к этой мерзости причастен. Более того, в его роду подобное тоже встречалось, показывая, что если есть какая-то гадость, то передать ее потомству риск весьма велик. Верно глаголет наука-евгеника, о которой я читал в иностранных журналах, ой верно! Чем больше живу, тем больше в ее истинности убеждаюсь. Вот и господа 'жопники', как оказывается, тоже имеют к наследственности самое прямое отношение.
Но главная мерзость была не в этом. Извращение в голове, психическая болезнь или что там еще - это, в конце концов, дело врачей просто и врачей-психиатров. А вот то, каким образом приобщился к 'радостям гомосексуализма' второй из числа находящихся в квартире... Вот ЭТО действительно было мерзко!
Все мы любим молодых и красивых партнеров в постели - что есть, то есть и глупо было бы это скрывать. Но если для умного, успешного и умеющего держать себя в форме мужчины в годах не столь сложно найти себе молодых девушек - впрочем, то же самое верно и для дам бальзаковских лет - то вот для извращенцев все обстоит куда как сложнее. Их, с позволения сказать, 'общества по интересам' всегда испытывали нехватку 'молодого мяса', цитируя их собственный термин. А где его искать и как именно это делать? Да очень просто! Всего лишь находя и развращая тех, кто менее всего защищен против подобного. И одним из наилучших примеров будут... сиротские, или как их теперь называют детские дома. И вот выпускники оных...
Беспризорщина. То самое явление, возникшее после гражданской и аукающееся долгие
Печально и тоскливо на душе... Особенно от понимания того, что в этих случаях на подобных ублюдков нет никакой управы в рамках законов, существующих в советской стране. А раньше все было по-иному!
Да-да, совсем по-иному. Не стоит думать, что в Российской Империи не водились извращенцы. Водились, да еще как, эти зверушки вообще везде водятся и вымирать, подобно зверю-мамонту, никак не желают. Но дело любого государства, желающего сохранять себя в относительном здоровье, вырабатывать своего рода иммунитет. В Российской Империи его роль исполнял закон, лишающий пойманных на горячем содомитов всех прав и отправка в места, где волков морозить хорошо, как минимум лет на пять. Кстати, 'лишение прав' - это не просто речевой оборот. К примеру, если кого-то из дворян, занимающий не последнее место в 'Табели о рангах', уличали в подобном непотребстве, то он терял статус дворянина, чин, не говоря уж об обрушивающемся презрении общества и положении отверженного, этакого прокаженного, на которого и посмотреть то невместно нормальному человеку.
Мда, все это было. А теперь нет. И максимум, что грозит вот таким 'мелинсонам' - легкий выговор на работе, да и то не факт. И это уже не просто печально, а воистину катастрофично. Не зря было подмечено, что, к примеру, учитель-содомит способен, работая с детьми, развратить их, превратив из нормальных, здоровых людей в психически искалеченных, не способных быть полноценными мужчинами, что должны были бы быть мужьями и отцами в полной мере. В полной - это не только с биологической, но и с точки зрения психики, которая исковеркана раз и навсегда.
Примеров хватало. Некоторые школы в Британии, да и у нас... встречалось. Одно время Святейший Синод был завален волной жалоб на вскрывшиеся непотребства в школах при монастырях. Ох и полетели тогда головы некоторых церковников! Не в прямом смысле, конечно, но заключение в монастырские темницы были в свете открывшихся обстоятельств естественным явлением. А особо шустрые, мигом снявшие с себя сан, попали под карающую десницу уже обычного правосудия империи. И поделом!
Кстати, мне было бы очень интересно узнать, а что сталось с теми, кто отбывал наказание по 'содомитской' статье? Уж не 'жертвами ли царизма' они нынче прозываются? Утверждать не стану, но не удивлюсь и подобному положению дел.
Ну все, хватит с меня подобного рода 'исповедей' содомита! Да и вообще после ТАКОГО не возникает никакого желания продолжать допрос Якова Мелинсона. Хочется лишь одного - раздавить эту гадину, после чего долго и усердно мыть руки с мылом. Вот только понимаю, что минимальную 'программу' выполнить все равно придется. Хотя бы представиться и открыть чекисту, что послужило первопричиной его теперешнего положения. Да и про последнего из оставшихся, своего братца Семена, он может знать такое, чего остальные не могли мне сказать. Родня все же, совершенно иной уровень доверия.