Осколок моего сердца
Шрифт:
Глава 7
Семилетний Джонни Бакли чувствовал, как что-то давит на него. Нет, не что-то, а кто-то. Он представил обхватившие его гигантские руки, но они обнимали его совсем не так, как его мама или папа. Эти объятия не были ласковыми и нежными. Они были противными и страшными. А что, если это вообще не человек? Что, если это чудовище?
Это чудовище сжимало его так крепко, что Джонни чувствовал урчание в его животе.
Он попытался сесть, но не смог даже шевельнуться. Его глаза точно были открыты, но он ничего не видел. Он открыл
Но он слышал… что-то. Рычание. Звуки, издаваемые чудовищем, заполнили его голову, и ему показалось, что оно сжало его еще крепче. А вдруг он просто-напросто исчезнет, и никто никогда его больше не увидит?
Я хочу к маме и папе.
Сквозь рык чудовища прорвался громкий гудок, и Джонни начал выходить из состояния полусна. Кажется, этот звук принадлежал тому миру, который он знал. Когда гудок послышался снова, Джонни перестал думать о чудовище. Он представил себе свою маму, которая вела их минивэн и говорила:
– Ну, и куда я, по его мнению, должна ехать? Джонни, когда-нибудь ты тоже научишься водить машину. Так вот, имей в виду – от того, что ты жмешь на клаксон в потоке машин, нет никакого толку.
Это был звук автомобильного клаксона.
Джонни начал осматриваться, и туман, застилавший его сознание, наконец рассеялся. Он пришел в себя.
Он нащупал то, что во сне принял за руки чудовища, и оказалось, что это пушистое одеяло. Урчание, которое он слышал под собой, исходило не из брюха чудовища, это был шум двигателя машины, едущей по шоссе.
Там, где находились задние фонари, виднелись два крошечных кружка света, проникающего в отверстия, но, если не считать этого, вокруг царила непроглядная тьма. Он находился в багажнике машины.
Он понятия не имел, сколько времени прошло с тех пор, как чей-то голос на пляже позвал его. Ищут ли его мама и папа? Интересно, что обо всем этом думают Хлоя и Эмили?
Ощупав дно багажника, он обнаружил два предмета. Один был мягким, как маленькая подушка. Он поднес его к кружку света в задней части машины и прищурился, ожидая, чтобы его глаза привыкли к темноте.
Он разглядел пару больших круглых глаз и полукруглые уши. Это была мягкая игрушка. Почему она здесь? – подумал он. – Почему я здесь? Он отложил ее в сторону, сказав себе, что ему не нужна игрушка для маленьких глупых детей.
Второй найденный предмет состоял из тонкой ткани, и когда он начал ощупывать его, пытаясь определить его форму, на лицо ему посыпались песчинки. Это была шляпа – не такая, как бейсболки, которые он любил собирать, а с круглыми полями, как у шляпы его бабули, той, что она надевала, когда дедушка катал ее на их лодке. В темноте Джонни не мог разглядеть, что это та же самая шляпа из голубого хлопка, которая была надета на незнакомце, наблюдавшем на пляже за его семьей.
Это был не сон, но чудовище было реально, и это чудовище куда-то увозило его.
Я хочу домой.
Он прижал плюшевого мишку к груди и заплакал.
Глава 8
Испытывая
Услышав стук в дверь, она вздрогнула. Эндрю открыл дверь, и в номер вошел Алекс, за которым следовала женщина примерно того же возраста, что и Марси, с длинными светлыми волосами, стянутыми на затылке в конский хвост.
– Это из полиции, – сказал Алекс.
– Я детектив Лэнгленд, – представилась женщина и протянула Марси визитную карточку, на которой значились ее полное имя и должность – Дженнифер Лэнгленд, детектив полицейского департамента Ист-Хэмптона.
Марси подавила желание высказаться по поводу полного отсутствия реакции со стороны полиции на исчезновение ее сына до тех пор, пока отец Лори не позвонил им и не попросил об одолжении, но женщина-детектив, похоже, почувствовала, как она возмущена.
– Я даже представить себе не могу, как вы сейчас обеспокоены. Простите, что диспетчер сразу же не уделил вашему звонку первостепенное внимание. Это не может его извинить, но слишком много наших было вызвано на массовую аварию на Мейн-стрит.
Тон детектива был полон сострадания, и, извиняясь за то, что полиция зашевелилась слишком поздно, она смотрела Марси прямо в глаза. Пожалуйста, сумей мне помочь, – мысленно взмолилась Марси. – Верни мне моего сына.
Следующие десять минут Марси, заставив себя собраться с мыслями, слушала, как детектив Лэнгленд говорит о том, что департамент предпринимает для поисков Джонни.
– Я уже побеседовала с управляющим отелем, и он собирает для нас все записи с видеокамер наблюдения. К сожалению, на самом пляже камер нет, а видеокамера, установленная в пляжном кафе, снимает только кассовый аппарат.
Слушая, как детектив продолжает, Марси чувствовала, как ее надежды тают.
– Но у них есть материалы видеосъемки из камер гостиничного вестибюля, а также тех, которые установлены у входов и выходов. К сожалению, камеры на парковке установлены слишком близко к отелю, но мы собираемся начать именно с них. Если ваш сын уехал на машине, мы, как я надеюсь, узнаем ее номер и сможем пойти дальше.
– Уехал на машине? – Эндрю сжимал и разжимал кулаки. – Мы предостерегали Джонни, и он бы ни за что не сел… – Он замолчал, окончательно уяснив смысл сказанных им слов.
Лэнгленд кивнула.
– Я понимаю, – тихо сказала она.
Марси была признательна детективу за то, что та не стала преуменьшать серьезность ситуации и разглагольствовать по поводу любознательности, свойственной семилетним мальчикам, которым хочется самостоятельно исследовать пляж, но у нее обрывалось сердце при мысли о ее сыне в машине какого-то чужака. Она также понимала, что похититель, скорее всего, учел, что рядом с отелем есть несколько видеокамер. И думала теперь обо всех тех тропинках между дюнами в дальнем конце пляжа, которые вели на дороги и шоссе, где злоумышленник мог припарковаться вдалеке от камер видеонаблюдения.