Осколок Судьбы 1
Шрифт:
В этот раз, подойдя к зеркалу озера я увидел, что его «узор» состоял из россыпи каменных чаш, наполненных водой и только чуть в отдалении был большой водоём. По кромке воды, то там, то здесь, рос редкими пучками камыш. Я бежал всю ночь на пролёт. Сильно не разгонялся, но сравнительно редкие деревья позволяли поддерживать темп. Атмосфера ночи придавала происходящему мистических красок будя в памяти сюжеты прочитанных и услышанных сказок. Встретить тут фею или единорога я, конечно же, не надеялся, но всякий раз ночи, проведённые в лесу, по особому ложились мне на сердце. Особенно когда удалялся от группы и оставался один на несколько дней. После той встречи с волчицей я перестал бояться леса. Относился к нему уважительно и с почтением, не допуская фамильярности, но без опасений. Как к суровому старшему товарищу, с которым не забалуешь, но так же и договориться завсегда можно было. Это ежели не наглеть.
Сидя на валуне наиболее сильно
Ночь была ясная. Оставив всё лишнее в шалаше, я собрался на ночную охоту. Поставлю пару силков, а к утру, если повезёт выслежу и добуду зверя покрупнее. Глядишь и за одну ночь обеспечу себя на неделю вперёд. Мясо здешних зверей хранилось чуть лучше привычного. По крайней мере те дни что я возвращался с добычей к стоянке оно сохранялось отменно, правда это занимало дня три-четыре максимум, после чего его готовили и даже образцы или сушили, или заспиртовывали. Но за эти дни оно ни пахнуть, ни «сопливить» не начинало и это без всяких термосумок и прочих современных приблуд, а значит и неделю продержаться должно. В крайнем случае и закоптить можно.
Старый охотник приучил меня держать при себе в лесу четыре ножа, один на бедре, другой на ремне на поясе за спиной - большие крепкие ножи универсального назначения. Третий я таскал на плече, он был маленьким, точнее средним - им я разделывал добытого зверя, что бы не тащить в лагерь ещё и потроха. Четвёртый нож и был самым маленьким - его легко можно было спрятать даже в моей ладони, а пользовался я им редко, но как запасной третьему держал при себе во всех выходах на охоту или в поход с батей, иной раз и пригождался чего подскоблить, да подрезать. Потом уже сам начал брать ещё и туристических топорик.
Охотиться я стал учиться ещё до того, как в школу пошёл, и в той учёбе имел большой талант. Так старый охотник бате сказал. Он отшельником на том пригорье жил, где батины наниматели свой большой интерес имели. Меня с ним недели на две и оставили. Отец с напарником выше в горы пошёл, а меня на того охотника и оставил. Ну как на две, это он старику сказал, что на две, планировал на месяц, а по итогу забыли на полгода. Что-то они в тот раз особо ценное нашли и повезли в лабораторию, а про меня только в вертолёте и вспомнили. Кружить не стали, всё равно через день-два возвращаться планировали продолжать многообещающие изыскания. А как вернулись сразу в горы ушли. К нам только пилот и заглянул на чай, принёс чего-то и предупредил за одно. Геологи у того старика не единожды гостили и друг-друга знали крепко. Домик его и как зимовку по случаю использовали и снаряжение оставляли что бы лишний раз не возить. Ну как домик, добротный двор с огородиком, только лес вместо забора.
Тот старик мне весь свой охотничий опыт и передал, по крайней мере, и в той части, которую я понять сумел да за лето освоить. Он меня и из ружья научил стрелять. Сначала дал пару раз стрельнуть. Дал в руки берданку, прижал к себе и пальнул вместе со мной. Руки у меня еле куда-то там доставали. Но второй выстрел делал я сам, старик только ружьё придерживал, что бы не улетело. Синяк потом ещё две недели болел. Тот раз он, наверное, решил на мне отыграться за батин обман, а потом уже стрельбе всерьёз учить стал. Матери про то решили не говорить, а что на больше чем на месяц в первый класс опоздал - так получилось. Пришлось школьную программу дома навёрстывать. Мне за молчание батя ружьё пообещал при первой возможности купить и мать подарками порадовал. Следующее лето я шёл с батей в поход имея собственное ружьё. Он сперва
Глава 3
В лучах едва занимающегося восхода я крался по следам местных косуль предвкушая добычу. Вот на кустарнике надломлены ветви, а притоптанная трава повернула направо. Следуя тропке, я миновал кусты и вышел на поляну. Косули были тут, на дальнем её краю. Как так получилось, что они были не одни и как так получилось, что они были уже мертвы? А мне что делать теперь? Те, кто постарался и умертвил зверя, которого я тропил, стояли рядом с тушами и смотрели на меня, оторвавшись от трапезы, которую видно, что только что начали. Три зверя чуть больше овчарки с сизым окрасом, даром что шерсть, а не перья... То, что тут водятся и хищники, тоже, я подозревал и раньше, но повстречать их довелось только сейчас.
Звери сорвались с места и начали движение в мою сторону. Вскинув берданку, я выстрелил в того, что был ближе и отбросил ружьё в сторону, передёрнуть затвор я уже не успевал. Выхватив нож, я поднырнул под уже прыгающего на меня зверя. Хоть мне и получилось ударить его в корпус, но он вырвал у меня нож увлекая его своим весом.
Поднявшись на ноги, я достал второй нож и нашёл глазами третьего. Он следовал за вторым и сейчас был чуть левее того места, где я стоял в начале всего этого замеса, и, глядя на меня, стал приближаться, обходя по дуге. Я следил за ним приготавливаясь к дальнейшему развитию ситуации. Не знаю, что случилось с первыми двумя сизыми «лесными псами», но на виду они не появлялись, оставалось надеяться, что они достаточно ранены, что бы не вмешиваться в наш своеобразный танец. Держа последний длинный нож в правой руке обратным хватом на уровне головы, я двигался на полуприсогнутых ногах по дуге в обратную от зверя сторону, не пытаясь отдалиться или приблизиться. «Партнёр» поступал так же, видимо понимая, что проиграет тот, кто первым ошибётся. Пригнувшись чуть ниже, что бы не слишком высокая трава скрывала моё тело чуть выше пупка и взял в левую руку свой «разделочный» нож. Собаковолк почуяв не ладное решился на бросок. Подставив под его пасть нож в правой руке, я наотмашь ударил его ножом в левой в бок, а когда он неловко извернулся, пытаясь отскочить, ударил его ещё и в глотку. Нож застрял где-то за нижней челюстью. Зверь обмяк, а я, пользуясь моментом сел сверху и нанёс несколько ударов чуть ниже головы пока не понял, что он не двигается и не дышит. Сердце бешено колотилось. Ничего кроме шума слабого ветра в ветвях деревьев не нарушало больше тишину. Рука саднила от ран. Хоть пасть на его руке и не захлопнулась клыки всё же своё дело сделали, благо едва задели. Выдохнув, я осмотрелся. Желающих атаковать больше не было. Надо было проверить куда делись первые два зверя. У кустов нашёлся второй с ножом между рёбрами. Неудачно упав на землю, он своим весом пошевелил нож в ране и вспорол себе нутро. Забрав нож и подобрав ружьё, направился в сторону первого сизого собаковолка. Его тело я обнаружил около двух туш косуль, задранных стаей до моего прихода. Пуля попала вожаку в глаз и вышла из затылка сразив его наповал.
Немного подумав, решил взять мясо косуль и снять с них шкуры. Домой их не забрать, но спрячу тут у шалаша. Вот же ш привычка. Будем считать тренировка. А чем ещё заниматься тут две недели?! В косулях обнаружились две горошины серых оттенков. Проверив клыкастых, я пополнил коллекцию ещё тремя - эти были с серыми с грязно алым оттенком. У вожака была самая яркая. С него же и единственную не порченную шкуру забрал. Всего у меня уже четырнадцать горошин набралось разных оттенков серого цвета. Буду потом по одной доставать и вспоминать проведённое тут лето. И ведь никому не покажешь - секретность, блин горелый! Да и скажи кому - всё одно не поверят. Это батины друзья знают, что я в лес как домой хожу, а даже уже одноклассники считают тот случай с волчицей городской байкой которую спасатели для красного словца сочинили. А горошины мне как объяснять, если я сам не знаю что это. Всё одно не отдам. Пусть сами добывают. Не нанимался я снабженцем местных лабораторий. Меня, официально тут вообще и нет как бы.
Силки принесли мне одну куропатку. С таким количеством мяса можно и не охотиться больше. Недели на две точно хватит, а с сухпайками так и вообще за глаза. К стоянке я вернулся без приключений. Шкуры растянул между деревьями сушиться и пошёл собирать дрова. Сухостоя в этих местах было заметно меньше обычного, но кое-что собрать удалось. На это ушло ещё пол дня. В конце концов часть мяса была приготовлена для вяления, а часть ждала, когда костёр даст угли для запекания. Все хлопоты были закончены, когда небо украсилось звёздами. Ночь была ясной, а дожди в этих краях были не менее редкими чем сушняк в местных лесах. Тёплая ночь и сытое брюхо, что же ещё надо для крепкого сна после насыщенного дня.