Осколок теневой ДНК
Шрифт:
– Это не правда, ваши лекции очень интересные.
– Знаю, – он махнул рукой. – Все, минутка лирики закончилась. Подобрали сопли. Давай посмотрим куда нам позвонить, чтобы нас не забрали в психушку.
Маша автоматически полезла в карман за телефоном и стала гуглить.
– Вот, есть отдел ФСБ.
– Да, но мы в Новосибирске, скорая приедет первой. Хотя, думаю вообще никто не приедет. Может, в ментовку?
– Не в ментовку, а в отдел полиции, – улыбнулась Маша и профессор немного смутился. Эта девушка действовала на него как-то странно. Было в ней нечто пугающее и притягивающее. Острый ум в сочетании с
– Ну, давай номер ближайшего отдела полиции. Может участкового пришлют.
Немного порывшись в телефоне, Маша протянула ему трубку.
– Добрый день. Я сотрудник Новосибирского института. Отделение экзобиологии. У нас тут такая проблема… Я не знаю как вам сказать… – в трубку бурчали что-то неразборчивое. – У нас тут мухи – мутанты плодятся. Похоже, ситуация становится опасной, – из телефона послышался смех и звонок прервался.
– Мухи-мутанты? – повторила Маруся, засунув руки в карманы. – Скорую ждать будем? В ФСБ звонить буду я.
– Для начала спалим часть субстрата, которую я собрал. А то боюсь, он вылупиться весть, пока мы тут переговоры вести будем, – и действительно ведра стали издавать знакомый треск.
Завхоз с подозрением посмотрел на Машу, которая пришла за бензином.
– Для начала у меня нет, точнее есть, но на другие нужды. Он очищенный, дорогой. Вы что чистить будите?
– Нам для горелки, – не моргнув глазом, соврала девушка.
– Может, спирт, для горелки-то? Передай Марку, что если он спалит тайвек, будет за него платить.
– Поняла, – улыбнувшись в ответ она быстро зашагала назад.
До того как зажечь субстрат профессор сделал предварительный тест на минимальном по объему образце, заклеил все вентиляционные отверстия, закрыл окна и вытяжные шкафы – продукты сгорания не были изучены, потому могли нанести потенциальный вред. Когда все формальности были соблюдены он щедро облил горючим содержимое одного ведра и пожег. Было странно смотреть на пылающую пробу прямо посреди кабинета, но выносить на улицу было рискованно. Горело на удивление хорошо, коптило мало и пламя было умеренным. Несмотря на это дышать в кабинете становилось тяжелее. Зимович направился к выходу с огнетушителем подмышкой.
– А вдруг пожар?
– На этот случай я настроил камеру на мониторе. Будем онлайн эфир смотреть из коридора. Пошли, попкорн я захватил.
– У тебя и попкорн есть?
– Нет, но звучало красиво.
Ученые просидели на полу под дверью около двух часов. Сам процесс горения занимал минут тридцать, еще полтора часа они ждали, пока осядет взвесь образовавшаяся в ходе реакции. По истечении этого срока, надев противогазы времен второй мировой войны, они собирали золу в герметичные полиэтиленовые пакеты, педантично подписывая каждую пробу.
Уничтожить все за один раз было соблазнительной мыслью, но Марк настоял на разделении, так он собирал их с разных стен кабинета. Соответственно, проба находившаяся ближе к лабораторной двери была старше и могла отреагировать иначе, нежели молодой субстрат
– А что делать с насекомыми? В чем нам их держать? Есть специальные боксы? – сквозь противогаз слова Маши были едва различимы.
– Допустим, что они существуют в природе. Но, исходя из опыта общения с нашим завхозом, – с этими словами Марк надел перчатки и принялся собирать золу, – они вряд ли есть в нашем институте. И деньги, на покупку нам тоже вряд ли найдутся.
Девушка печально вздохнула. Она сидела рядом и держала пакет.
– На самом деле у меня есть ящик, – он сунул девушке в руки щетку, которой счищал пробу, и направился к шкафу. В нижнем отделении нашелся средних размеров куб, сбитый из деревянных реек с натянутой между ними сеткой.
– Думаю сгодиться.
Маня пожала плечами.
– А они влезут?
– Не уверен, но нам и не нужна вся популяция, только несколько особей с разными символами.
– Мы и так почти весь субстрат уничтожили, скоро от осколка останется всего несколько особей.
– Часть субстрата я упаковал и положил в морозильную камеру. Может в холоде рост замедлится, – подумав, он добавил: – Это нужно непременно внести в описание, важно определить максимально благоприятные и негативные условия для созревания субстрата.
Перед тем как войти в лабораторию Марк прижался ухом к двери.
– Тихо. Спят, наверное.
– Давай свет включим, там же темно.
Зимович щелкнул выключателем, благо он находился по эту сторону двери. Тут же в лаборатории все загудело.
– Может пора в ФСБ? – вид у девушки был действительно напуганный.
– Не дрейфь, подруга, – профессор толкнул дверь, но она не поддавалась. После нескольких попыток, он сел на пол и заключил: – Нам туда не попасть. Только если разрубить.
Размахнувшись, он всадил топор в дверь и тот увяз в чем-то мягком.
– Смотри, они его воском покрывают, – профессор взял лупу и внимательно изучал расщелину в двери. – Что это за мухи такие?
– Вот почему мы открыть не можем.
Маруся дотронулась до массы, проступившей в замочной скважине. Воск прилип к перчатке. Вещество было тягучим, но холодным, характерный запах отсутствовал. Это был не воск, он только так выглядел на первый взгляд. Но такое явление в биологии уже известно – мимикрия. Девушка отодвинула руку и тонкая ниточка, похожая на жевательную резинку, последовала за ней. Через пару мгновений масса начала темнеть и менять структуру. Теперь это была твердая потрескавшаяся субстанция. Марк взял пакет и осторожно упаковал образец.
– А в лаборатории есть окно? – тихо спросила она.
– Нет. Другого выхода у них нет. Может попробуем нагреть воск и открыть дверь?
– А ты все еще хочешь открыть ее? – было ощущение, что они не только говорят, но и двигаются шепотом.
– Это надо сделать, нужно узнать, что внутри.
Маша гладила дверь, получая от этого почти маниакальное удовольствие. Девушка никак не могла заставить себя отойти. Ей казалось, что она находиться рядом с произведением искусства или восьмым чудом света. Взглянув на нее, профессор вновь ощутил страх. Но Маруся повернулась и с улыбкой сказала: