Ослепительный оскал

Макдональд Росс

– Уилдинг лжет, он всегда был лжецом.

Она прикусила нижнюю губу кончиками белых зубов, и довольно больно прикусила.

– Вы же сказали, что не знакомы с ним.

– Вы так много болтаете, что можете заговорить до смерти.

– С Люси так и случилось.

– Не знаю, что случилось с Люси.

– Она была вашим другом. Она приходила сюда, чтобы поговорить с вами. – Люси Чампион была пациенткой моего мужа, – заметила Бесс невыразительным тоном. – Я уже говорила вам об этом минувшей ночью.

– Вы лгали. А сегодня утром

мне солгал ваш муж, чтобы покрыть вас. Он вдавался в объяснения, почему у него нет на нее карточки, потом ему пришлось объяснять, от чего он ее лечил. Любая физическая болезнь подтвердилась бы при вскрытии – он это понимал. Поэтому он представил ее ипохондричной особой, чьи болезни были вызваны страхом. Фобии не оставляют посмертных следов. – Она и была ипохондричкой. Сэм мне говорил.

– Я не знаю ипохондрика, который не измерял бы себе температуру по меньшей мере раз в день, а Люси не трогала свой термометр две недели.

– Но такое утверждение ведь не будет достаточным в суде против слова врача-профессионала? И его жены?

– Для меня оно вполне достаточно. А это значит, что вы уже почти в суде.

– Ну, как же! Вы – и судья, и присяжные, и все прочее! Слишком много всего для одного маленького человека!

– Не испытывайте мое терпение. Если мне надоест говорить с вами, то вам лучше не будет. Увидите, какого рода суд вы найдете в городе. А я даю вам шанс до того, как передам свои улики фараонам.

– Почему вы это делаете?

Она умышленно заставила меня обратить внимание на ее фигуру. Слегка повернувшись, она подняла руку к волосам, и ее груди асимметрично поднялись под тканью халата. Широкий рукав спустился до белого плеча, лицо ее обратилось кверху.

– Зачем столько неприятностей из-за такой ничтожной бедняжки, как я? Разве я такая уж опасная?

– Какие же это неприятности? – спросил я.

Она приложила к моей щеке прохладную ладонь, затем провела ею по моему плечу.

– Пойдемте на кухню. Я только что сварила кофе. Мы сможем там поговорить.

Я последовал за ней, не зная, кто из нас выполняет желания другого. Кухня была большая и слабо освещенная. Свет проходил только через окно над раковиной. Последняя была загромождена грязной посудой. Я сел за стол с выщербленной эмалью и стал наблюдать за тем, как она наливает в чашки кофе из автоматической кофеварки. Когда она покончила с этим, я взял ее чашку и подвинул к ней свою.

– Значит, вы мне не доверяете, господин хороший! Как вы сказали ваше имя?

– Арчер. Последний из рода Арчеров. Так что быть отравленным мне совершенно ни к чему.

– И детей нет? И жены?

– Никого нет. А вас это интересует?

– Может быть.

Она выпятила полные хорошо очерченные губы.

– Я в этом смысле лучше устроилась – у меня есть муж.

– Вы находите его неплохим?

Ее глаза, не смягчившиеся вместе с лицом, сузились и сделались холодными голубыми щелками.

– Его в это не вмешивайте.

– Потому что вы

играете с ним, как с маленьким ребенком?

– Я же сказала: не вмешивайте его. А то получите горячий кофе в лицо.

Она потянулась за чашкой.

– А как насчет горячего бензина?

Чашка дрогнула и немного кофе пролилось на блюдце.

– Разве я кажусь вам похожей на убийцу?

– Мне попадались убийцы с отличной внешностью. И вы не можете отрицать того, что вы – трудная дамочка.

– Я прошла трудную школу, – ответила она. – Знаете район Гейры в Индиане?

– Проезжал там.

– Я с честью закончила там образование.

В ее улыбке мелькнул огонек странной гордости.

– Хотя оно и не сделало меня преступницей. И все же я могла ею стать, если бы Сэм меня не вытащил. Он на мне женился, когда я была освобождена на поруки.

– Что же вы натворили?

– Немногое. Я была, что называется, «малолетней преступницей». Но я не считала себя таковой. Мой старик был старых взглядов, да, настоящий деревенский ханки. И как все ханки, он вбил себе в голову, что он главный, и что в каждый субботний вечер нужно бить женщин. Мне надоело каждый раз нырять под кровать, и я решила жить самостоятельно. Ушла в большой мир, ха! Сначала я прислуживала в ресторане, потом познакомилась кое с кем. И этот тип устроил меня гардеробщицей в один из клубов на восточном берегу. Не очень-то это было чистое местечко, но в ту пору мне было шестнадцать, и я получала чаевых больше, чем мой старик выжимал из своего зерна. Только недолго мне так светило. В том клубе, где я служила, шла игра. Кто-то капнул, и я вместе с другими попала под облаву. Я наняла защитника, и меня взяли на поруки. Злючка судья не разрешил мне больше работать в клубах. Но это было еще не самое худшее. Я должна была отправиться домой и жить с семьей.

Она замолчала во власти своих дум. Я тоже молчал.

– Конечно, я использовала даже такую возможность, чтобы выбраться из этой вони. За меня взялись благотворительницы. Они заставили меня поселиться поближе к моему старику, чтобы он мог до меня добраться. Сэм спас мою жизнь. Он подцепил меня в кино. Сначала я подумала, что он волк, но он был невинный. Просто смешно было видеть такого невинного врача. Сэм тогда служил во флоте. Они стояли в Грет-Лейне. Он был первым мужчиной, который хотел на мне жениться, и я согласилась. Его как раз перевели в Калифорнию, и мы поехали туда вместе.

– Он знал, что приобрел?

– Ну, он же видел меня, – спокойно ответила Бесс. – Согласна, я не сказала ему, что удираю с порук. Но давайте-ка уясним одно насчет меня и Сэма, прежде чем покончить с этой темой. Это я делала Сэму одолжение, и так было всегда.

Глядя на нее, я вспоминал ее мужа и поверил ей.

– Для жены доктора из провинциального городишки прошлое у вас довольно цветистое. И не думаю, что вы рассказали мне даже половину своей истории.

– И я не думаю. Еще кофе?