Ослепленная

Ли Адриана

Его тело напряглось, руки скользнули на плечи, и он их болезненно сжал.

– Хантер? – Я отстранилась от его карающей хватки. Он не осознавал своей силы. – Что случилось? – Я повернулась и увидела дом в тот же состоянии, что мы его и оставили, за исключением открытой нараспашку двери стенного шкафа возле его кабинета, а также коробок и бумаг, раскиданных по полу.

– Что произошло? – повторила я вопрос, прежде чем Хантер широкими шагами пересек коридор, не сводя глаз с небольшого шкафа, который он всегда запирал на ключ. Он нагнулся и принялся копаться в коробках, пока я приближалась к нему.

Он развернулся, и я была поражена, увидев у него в руке автоматический пистолет.

Мой рот открылся, и страх жег глаза, пока я смотрела со сверкающего металла на злые глаза Хантера и на шкаф. У стены было выставлено еще больше оружия, коробок и электронных приборов всех видов, на самой стене висел бронежилет. С другой стороны находились организованные полки с устройствами слежения. Я сделала еще один шаг в сторону шкафа, всматриваясь в прикрепленные к задней стенке фотографии, скрытые в тени.

– Не подходи, – голос Хантера, полный предупреждающих ноток, раздался позади меня.

Но было поздно. К черту его предупреждения. Нафиг все разговоры о безопасности и защите.

– Хантер? – я запнулась на единственном слове, пронесшемся в моей голове на молниеносной скорости. – Как ты мог?

На меня смотрели десятки фотографий меня же, сделанных под наблюдением. Некоторым было всего несколько дней, когда я выходила в город по делам. Я узнала несколько с того утра, когда мы встретились, много было с нашего с мамой ланча, еще больше только моей мамы – дома и на улице – и только меня. Я. Я была везде.

– Что это, нахрен, такое? – завопила я, подходя ближе, несмотря на сильную хватку на моем локте.

– Эрин…

– Что это? – Я сорвала фотографии со стены, и еще одна стопка упала к моим ногам. Еще больше фотографий меня в кофейне, библиотеке, в магазинах, в офисе у адвоката.

Он следил за каждым моим шагом на протяжении последних нескольких часов. Он был рядом каждую минуту каждого дня, а я этого даже не знала. Блядь, я была такой глупой. Думала, он следил только за Брентом, и раз его не было в городе, у Хантера не было работы.

– Ты ублюдок. – Я схватила стопку фотографий с полки и бросила их ему в лицо, прежде чем развернулась и побежала прочь от него по коридору. Схватив сумку с места, где я оставила ее у входной двери, вылетела на улицу. Мне нужно было уехать, сбежать. Он лгал мне все время, следил за мной. Наблюдал. Преследовал.

Не зная, куда ехать, я рванула вниз по тротуару к стоящему у обочины такси.

– 733 Колфакс, – проговорила сквозь слезы и закрыла дверцу. Повернувшись, я увидела спешащего по дорожке Хантера, его красивой лицо было охвачено отчаянием. – Поехали, скорее, пожалуйста, – поторопила я водителя, прежде чем он увидел в зеркало мой безумный взгляд и присмотрелся.

– Вам нужно в больницу? – спросил, волнуясь, водитель.

– Нет, нет. Мне нужно домой, – пропищала я и прижала руки к животу, где вскипала желчь, грозя вырваться наружу. Какая глупая. У Хантера были неопровержимые факты, высокотехнологичная система безопасности, умения слежки, в которых он мог соперничать с любым военным, и фотография меня. Я была его мишенью.

Глава 7

Я

стоял на улице в темной ночи, скрываясь на ее заднем дворе, словно какой-то маньяк, ожидая ее появления перед окном. Она была тиха несколько часов, пряталась в спальне с огнем одной единственной лампы.

Если я хотя бы немного ее знал, она должна была вскоре спуститься вниз для вечерней чашки кофе. Моя принцесса любила свои привычки, и она плохо привыкала к изменениям или переменам.

Поэтому обнаружение чертового арсенала оружия и фото, сделанные во время тайной слежки, разбросанные на полу у меня дома, разбили ее. Когда она выбежала из дома и уехала в том такси прочь, по моему сердцу будто полоснули ножом, смоченным в яде. Я точно знал, куда она поедет; ей больше некуда ехать в этом городе.

В ту же секунду, когда она уехала, я метнулся к лестнице и направился прямо в гараж к машине. Я дам ей время побыть одной, если оно ей необходимо, но сначала удостоверюсь в ее безопасности. Я выехал на улицу и направился к ее дому, дому, у которого я ночевал не один месяц. По этой дороге я проезжал много раз, как и в тот день, когда она сбежала от меня и ее похитили. Открытие входной двери отправило экстренное сообщение на мой телефон, разбудив от беспокойного сна, но Эрин уже не было. Быстро проверив GPS приложение, я увидел, что она на углу Вейверли и Бикон, где, как я знал, она часто пила со своей матерью кофе. Я бывал там, наблюдал за ними ранее. Так что я пустился в дорогу, прибыв всего за несколько минут до ее похищения. Поэтому я знал, где ее найти, как и всегда. Если однажды сделать этого я больше не смогу, в тот день я потеряю большую часть своего сердца.

Я замахал головой. Я был зол и ощущал стыд из-за обмана. Возможно, настало время объяснить ей все. Сказать то, что не мог сказать раньше – что агент Питерс из ФБР проник в банду Джей Ви, и если бы не он, я был бы уже мертв. Именно он охранял ее, когда я не мог, и это еще одна тайна, которую мне необходимо было хранить.

Рейд был основан на замысловатом плане, согласно которому Джей Ви должен был остаться один, но когда он забрал Эрин к себе в офис, у меня просто взорвался мозг. Я никогда еще не был так близок к тому, чтобы потерять ее.

Мой взгляд метнулся к внушительному кирпичному дому, который занимал весь угол тихой улочки. Я не мог представить, что она тогда чувствовала, но если я хоть немного ее знал, предательство будет первым, что придет ей на ум.

Но она придет в чувство. Я не предавал ее, ни на секунду. У меня были от нее тайны из-за необходимости, ради ее же безопасности, и моей тоже, но предательство - это то, чего я никогда не делал. Она была всем. Может она не видела этого, но я видел любовь, сияющую в ее глазах. Она была единственным человеком, который любил меня без каких-либо условностей и выгоды. Я бы быстрее кинулся под танк, нежели дал бы кому-то коснуться хотя бы волоска на ее голове со злым умыслом, даже если бы этим человеком был я.