Османская империя. Шесть веков истории
Шрифт:
Османское общество и экономика империи были основаны на рабстве. По закону было запрещено уводить в рабство мусульман или немусульманских подданных Османской империи. В действительности рабами в Османской империи становились немусульмане, захваченные в бою, мятежники или люди, уже находившиеся в рабстве – многие из них работали на государственных землях Вифинии [122] . Более того, хотя согласно фикху немусульманин не мог владеть рабом, часто встречались случаи обратного. Освобожденные рабы были обязаны поддерживать отношения со своими бывшими хозяевами; им же переходило имущество освобожденного раба после его смерти, если тот умирал бездетным. Право собственности позволяло хозяину вступать в отношения с рабами: если рабыня рожала ребенка, тот – при условии, что отец признавал его – получал свободу после смерти родителя.
122
Beldiceanu-Steinherr, 1993. P. 18.
В первые века существования Османской империи на невольничьих рынках в основном торговали пленниками. Значительная часть из
123
Взято из труда венецианца Marino Sanudo Torsello Liber Secretorum Fidelium Crucis (Fleet, 2009. P. 233–234).
Преимущества большой торговли
Результатом османских завоеваний стали не только новые налогоплательщики и пахотные земли, но и новые центры торговли, транспортные узлы, а также значительные запасы зерна, минералов и древесины, разнообразные богатства, которые когда-то способствовали возвеличиванию Византии. Кроме того, благодаря pax mongolica [124] , установленному от Тихого океана до Черного моря в середине XIII века, по османским землям проходили Шелковый путь и Дорога специй. Торговые маршруты из Китая, Индии и Ирана вели в черноморские порты через Тебриз, Трабзон и Самсун. На западе завоевание Балкан напрямую связало экономику Османской империи с рынками Центральной Европы и немецкоязычного мира. Благодаря продвижению на Дунае и протекторату, установленному над Валахией, купцы экспортировали шелк, хлопок, мохеровую шерсть и шафран – эти товары везли на верблюдах и мулах по дорогам Фракии. С юга Германии и из Силезии импортировали шерстяную одежду и металлы, в частности ножи из Штирии. Торговый центр Брашов на границе Трансильвании и Валахии теперь конкурировал с венецианскими поселениями в Центральной Европе, там продавались пряности, хлопок, медь, виноград и другие анатолийские товары.
124
Монгольский мир (лат.). Применяется по аналогии с pax romana.
Бурса, первая столица Османской империи, стала персидским и индийским эмпорием. Бургундский паломник Бертрандон де ла Брокьер прибыл туда в 1432 году, в конце долгого путешествия из Святой земли через Конью, Акшехир и Кютахью. На него произвел большое впечатление «добротный, торговый город», где «продаются по хорошей цене все виды шелковых тканей, богатые украшения и большое количество жемчуга, а также хлопчатобумажные ткани и многое другое, перечисление чего заняло бы слишком много времени» [125] . Столетием ранее мамлюкский энциклопедист аль-Умари (ум. 1349) отметил все преимущества торговли с анатолийскими эмиратами: они продавали свои товары по низким ценам, облагали продукты низкими налогами, имели обильные пастбища и управляли странами, расположенными близко к морю. А византийский историк Дукас (ум. 1470) отмечал, что тюркская «нация» ничего не любит так, как деньги [126] . Более того, войны, которые вели султаны, были недолгими. Как только очередной осажденный город оказывался захваченным, османы сразу же открывали там рынки и восстанавливали экономику. Например, летописец и дервиш Ашик-паша-заде (ум. ок. 1484) утверждал, что бей Осман ручался защищать иностранных купцов в Эскишехире. Следует признать, что действующие на тот момент системы мер и весов были чрезвычайно сложны и не облегчали сделки. Однако в первой половине XV века иностранные купцы использовали векселя в Галлиполи и Эдирне.
125
La Broquiere, 1892. P. 132, 134.
126
Doukas, 1975. P. 224–225.
В бывших эмиратах генуэзские и венецианские колонии продолжали закупать анатолийское зерно и принимать в качестве таможенных сборов натурпродукты. Христианские мессионеры осуждали эти обычаи, введение эмбарго в Малой Азии стало для них предвестником нового крестового похода на Святую землю. Более того, папа часто запрещал торговлю стратегическими товарами, такими как железо, древесина или квасцы – краситель, необходимый для текстильной промышленности, – с неверными. До открытия квасцовых рудников к югу от Рима во второй половине XV века Анатолия экспортировала сырье из Карахисара (на Черном море), Кютахьи и Фочи (Фокея, генуэзская колония, позже завоеванная Мехмедом II). Но столь же регулярно папа римский делал послабления для родосских госпитальеров. Рыцари ордена Святого Иоанна Иерусалимского находились в авангарде христианства и нередко об этом напоминали. Разве могли они обойтись без зерна и лошадей? Бросивший им вызов эмират Айдын, намеревавшийся сражаться с неверными с не меньшей энергией, в изобилии снабжал их лошадьми [127] .
127
Zachariadou, 1983. P. 126–27.
Османы
Османские правители рассматривали торговые уступки как лучший способ увеличить таможенные поступления от экспорта и снизить стоимость импорта османских товаров. Тем более что перечень подобных товаров рос с каждым завоеванием. Рудники Синопа и Кастамону экспортировали медь; из Анталии экспортировали серебро, импортировали железо; вино из Каппадокии и региона Эгейского моря отправляли в многочисленные эмпории на побережье; высокие плато Анатолии идеально подходили для разведения породистых лошадей, также высоко ценились лошади из Кастамону, их покупали по высоким ценам генуэзцы, венецианцы, киприоты и госпитальеры. В качестве ценных подарков, заготовленных для визитов к высокопоставленным лицам Османской империи в порты Балат (Палатиум, бывший эмират Ментеше) и Айясолук (Агиос Теологос, бывший эмират Айдын) из Флоренции, Генуи, Ломбардии и Шампани, Нарбонны и Перпиньяна, генуэзские купцы привозили шерстяные изделия, ткани и тафту. В портах Анталии и Алании выгружались шелка из Дамаска, Багдада, Тебриза и Нишапура, а также тонкие ткани и лен из Египта. Высококачественные ковры и килимы производились в Аксарае, а затем экспортировались в Сирию или Египет на кораблях, пришвартованных в Анталии. Восточные ковры с геометрическими узорами на них, с вплетенными в них мотивами флоры и фауны встречаются в произведениях итальянских мастеров, таких как Доменико ди Бартоло и Липпо Мемми. Постоянные набеги и частые войны в Малой Азии в начале XIII века стимулировали масштабную работорговлю. Рабов перевозили из Фамагусты в Анкону, из Кандии на Черное море, из Крыма в Египет. Завоеванные порты (Галлиполи, Анталия) и внутренние города (Бурса, Айдын, Ускюп) приносили османам выгоду, так как там пролегали старые торговые пути.
Османский плавильный котел
Пограничные общества, османское общество
Во второй половине XV века историк из Амасьи Ашик-паша-заде (ум. ок. 1484) выделил следующие социальные группы: 1) Газиян-и Рум (анатолийские борцы за веру); 2) Ахиян-и Рум (ремесленники из сельской местности и особенно городов); 3) Бачиян-и Рум (женщины); 4) Абдалан-и Рум (тюркские дервиши и вожди из различных тарикатов). По его мнению, совместная миграция этих групп во многом способствовала успешной экспансии первых беев. Агиографические произведения (menakibname) прославляли военных героев (алпы; alp), живущих в пограничных регионах по племенным обычаям, где ценились храбрость и товарищество, самопожертвование и верность до самой смерти. В своей поэме «Гарибнаме» («Книга паломника»), состоящей из 15 000 двустиший и законченной в 1310 году, Ашик-паша (ум. 1332), племянник основателя неортодоксальной секты бабаи, подчеркнул, что алпа можно узнать по его мужеству, физической силе и усердию, а также по коню, доспехам и оружию (луку, мечу и копью).
Османское общество ценило благородство в бою среди воинов разного происхождения и поощряло раздел имущества между кровными братьями. Тем не менее оно неохотно признавало любую форму аристократии или отличий, связанных с родословной, напротив, высокопоставленные слуги султана хвалились скромным происхождением. В османском обществе были распространены смешанные браки – латинские, византийские и турецкие письменные источники подтверждают это, – что вытекало из непропорционально высокой численности мужчин в приграничных регионах: воины и батраки из соседних княжеств брали в жены представительниц завоеванного населения, а также греческих или армянских пленниц. По исламской традиции жены могли сохранить свою религию. Несомненно, эти женщины сохраняли кресты и иконы для апотропеических молитв и воззваний во время непростых периодов, эпидемий и стихийных бедствий [128] .
128
Zachariadou, 2011. P. 373–374.
Однако к XV веку старые племенные связи распались, эндогамные браки стали заключаться чаще, а приграничная культура начала стираться. Члены семьи Османа закрепили свои привилегии на основе агнатической [129] системы родства. Централизация османской власти превратила султана из primus inter pares в неоспоримого главу дома Османа и всей Османской империи [130] . В приграничных регионах империи роль беев была сведена к военной составляющей, а роль нукера и идеалов эгалитарного боевого товарищества постепенно отошла на задний план. Так возникла военно-политическая элита с собственной иерархией, подчинявшаяся абсолютной власти монарха. В османском обществе существовали разные социальные статусы:
129
От лат. agnatus – родственник по отцу, т. е. происходящий по мужской линии. – Прим. пер.
130
Lowry, 2003. P. 143.