Осмелься или беги
Шрифт:
— А?
Перевела взгляд на свою тарелку и ужаснулась. Я исколола мясо вилкой так, что оно больше походил на дырявый чулок. Боже… это невыносимо, но самое гадкое, что облегчения никак не наступало, словно по берегу озера хожу в полдень. Голову мне основательно напекло, да и плечи горят на солнце, а нырнуть не могу, только чувствую легкую прохладу и жадно смотрю на водную гладь.
Скотина ты, Дзвид.
— Возьми немного овощей, Хиз, — заботливо пододвигает мне миску с салатом.
— Нет спасибо, — выдавливаю с трудом. Да я при всем
— А, может, этот… Как он там называется? — Райли щелкает пальцами у виска и морщится, изображая, что пытается вспомнить название. — Такой красный с белым хвостиком.
РЕДИС. РЕДИС, ДЕЙВ! И ты знаешь название. Прекрасно знаешь.
— Хизер, не помнишь? Да, как же это!.. Вот ведь, забыл!
— Редис? — осторожно подсказывает мама.
— Точно! — лучезарно улыбается черноглазый урод. — Хочешь редис, Хизер?
— Да она сама, как редис, — ржет Гекгор. — Ты чего красная такая? Кусок не в то горло попал?
Брат встает с места и идет ко мне, чтобы шутливо похлопать по спине. А по мне слово все двести двадцать пускают.
Взгляд на Дейва. Ну же! Выруби эту штуку! Редис! РЕДИС!
Дейв
Моя боевая Хизер. Терлит, превозмогает. Дал ей шанс сказать стоп-слово, а она пунцовая, словно этот самый несчастный редис. Смотрит на меня с вызовом из-под упавшей на лицо пряди волос и молчит, но я шкурой чую все гадкие словечки, которые крутятся сейчас в ее милой головке. Хочу проиграть и дать ей возможность загадать желание. Надо останавливать это сладкое издевательство, особенно в присутствии семьи моего ангелочка. Они нравятся мне. Суровый отец, какого никогда не было у меня. Он так забавно подкалывает сына, а потом переключается на меня, словно я тоже один из чокнутых Холиуайтов, а я радуюсь этому, как ребенок.
Вырубил игрушку за секунду до того, как Гектор отработал на своей сестре прием Хеймлиха. Как он позвоночник ей не сломал?
— Полегчало? — смеется детина, я чуть вилку не согнул в руке от волнения. Да что со мной такое? Они же просто дурачатся.
— Полегчало… — Хизер все еще смотрит на меня недоверчиво, ждет подвоха. А его не будет. Этот раунд за тобой, святоша.
Даже я облегчение почувствовал, а то уже ревновать начал к этой хреновине в ее трусиках. Уж лучше в следующий раз по старинке, без подключения дополнительных средств заставлю ее краснеть и тяжело дышать.
Просидели до самых сумерек, разговаривая обо всем и не о чем. Меня даже уговорили остаться на ночь, пообещав постелить в гостевой комнате на первом этаже. Согласился, хотя назойливый голосок в голове ругал меня в духе Хизер Холиуайт грязно и обидно. Не имею я права пользоваться их добротой, уже завтра потащу их малышку в тату-салон и буду смотреть, как ее нежную спинку уродуют и превращают в холст для незримого орга, упивающегося своей властью.
— Я не сказала стоп-слово… — Хизер прижимает к груди подушку, принесенную
— Знаю. Прикрой дверь на минутку.
— Это странно, Дейв. Мы одни в комнате…
— Хочешь, обсудим случившееся так. Ты уже вытащила виброяйцо из своих намокших труси?..
Швырнула в меня подушкой и послушно закрыла дверь.
— Я так и знала, что ты обманешь.
Злая, расстроенная и чертовски сексуальная.
— Ты выиграла, — поднимаю обе руки вверх.
— Сначала пообещал, посмеялся надо мной, а я дура… поверила, что у меня есть шанс, — не слушает меня глупая.
— Хизер! — беру ее за плечи и легонько встряхиваю. — Ты продержалась. Это считается.
— Но ты же выключил!
Чуть не плачет, а я не знаю, мне успокаивать ее или умиляться.
— Ну, да. Только не ты попросила об этом, я сам прекратил.
— И?
Ох, какая же она трудная у меня.
— Загадывай свое желание. Сделаю, что хочешь.
Глава 15.3 (черный черновик)
Мысленно отсчитываю секунды в уме. Одна, две, три. На какой Хизер очнется от своего микрошока и вспомнит, что умеет разговаривать.
Стук в дверь заставляет нас обоих вздрогнуть и отпрыгнуть друг от друга, словно мы тут чем-то непотребным занимаемся, и, не спрашивая разрешения, в комнату заходит Джейм Холиуайт.
— У вас тут все в порядке?
Взглядом прибить может. И как у него это получается? Зато теперь точно знаю, в кого у Хизер такая суровая способность.
— Да, папа. Мы тут разговаривали, — невинно отвечает ангелочек и нетерпеливо переминается с ноги на ногу.
Видимо, дошло до нее наконец.
— А дверь зачем закрыли? — отец семейства не собирается уходить так просто.
— Джеймс, оставь их в покое уже. Пусть поговорят, — кричит миссис Холиуайт. Святая женщина.
— А пусть они двери не закрывают!
— Па, я тебя умоляю. Они в Хельсинки ездили вместе. Думаешь, в разных номерах жили и в разных кроватях спали?
Ну спасибо, Гектор. Теперь отец Хизер озверел окончательно, и уже чувствовал, как на моей шее смыкаются его руки.
— Ты мне предлагаешь и сейчас и рядом положить? — ревел мистер Холиуайт, не сводя с нас взгляд, словно отвернись он, и мы тут же начнем совокупляться. — Не в моем доме!
— Давай-давай доминируй, милый. Ты же слышал, у Дейва есть квартира. Чем больше будешь, орать, тем скорее Хизер к нему съедет. Ты этого хочешь?
Джеймс Холиуайт переменился в лице, словно ему сообщили о смерти близкого родственника.
— Ты хочешь съехать от отца, да? Вот как?
Что? Боже, вот это манипулятор. Как у этого здорового и сурового получалось изобразить такой несчастный и плаксивый голос? И Оскар достается…
— Папочка, не драматизируй. У нас с Дейвом не такие отношения. Мы даже не целовались еще.
Ага, не целовались, а делали другие вещи покруче. Но если смотреть под таким углом, да, мы не целовались.