Осмелься
Шрифт:
"Как думаешь, сколько раз он заставит ее кончить?" спрашивает Лохлан, барабаня пальцами по столу. Его золотые кольца вспыхивают оттенками красного.
"Только столько раз, сколько она сможет". Мысль о том, что ее будут заставлять испытывать оргазм снова и снова, обрушивается на меня неожиданной волной искр. Сколько раз я смогу выдержать?
Словно прочитав мои мысли, он легонько кладет ладонь мне на бедро. "Ты будешь удивлена, что ты можешь вынести, когда не отвечаешь за себя". Он смотрит на меня, прикрыв глаза капюшоном, и в них ясно читается
Лулу возвращается с подносом напитков, и мой первый инстинкт, когда я вижу ее, - вырвать руку Лохлана. Моя рука летит к его, накрывая ее. Она что-то говорит, но для меня это все белый шум. Моя рука застыла на его руке, не в силах ее убрать.
Она приносит нам напитки, и мое сердце бьется в бешеном ритме. Лохлан смотрит на наши недвижные руки, и его челюсть сжимается. На сцене мужчина шлепает Джульетту по заднице, когда она достигает пика, ее ноги дрожат. Моя нога горит под его ладонью. Я снова на краю пропасти, на обрыве между разумом и соблазном.
Я не знаю, чего я хочу, кого я хочу. Но сейчас мой разум затуманен не только выпивкой. Я испытываю ноющую, жгучую потребность в том, чтобы ко мне прикоснулись... чтобы мне доставили удовольствие.
Возможно, я пожалею об этом позже, но сейчас я не могу заставить себя заботиться об этом. Вместо этого я поднимаю руку и оставляю его горячую и тяжелую ладонь на своем бедре.
Приняв мое решение, он глубоко вдыхает, словно это первый полный вдох с тех пор, как он прикоснулся ко мне. Его ладонь скользит по моему бедру, пока кончики его пальцев не касаются моей обнаженной кожи через разрез юбки. Я говорю себе, что уже слишком поздно, чтобы остановить это, но я знаю, что это не так. Если бы ему сказали, он бы сделал это.
Правда в том, что я этого не хочу.
Его пальцы сжимаются, чуть вдавливаясь в мои мышцы, словно он проверяет, не являюсь ли я плодом его воображения. Он наклоняется ко мне и шепчет, так близко, что его губы касаются моей кожи, отчего по рукам пробегают мурашки, а волосы на затылке поднимаются. "Ты можешь притвориться, что я кто-то другой".
Я не могу ничего сказать, горло сжато, кровь горячая. Я могла бы, но не хочу.
Он медленно проводит пальцем взад-вперед по моей коже, повторяя рисунок на столе. Стоны удовольствия и резкий звук каждого шлепка создают эротический саундтрек. Я раздвигаю ноги, позволяя его руке скользнуть к внутренней стороне моего бедра. Его прикосновение словно молния пронзает меня до глубины души, и мой живот скручивается в узел.
"Как ты думаешь, это боль или удовольствие заставляет ее так кричать?" Я вдыхаю, когда его пальцы касаются кружева моих трусиков. Я чувствую, как влажная ткань прижимается к моему телу, и знаю, что он тоже это чувствует.
"И что же заставляет тебя так мокнуть, Реальта, - боль или удовольствие?" В его тоне звучит искренность, словно он жаждет знать каждую мою мысль. Каждое мое желание.
"Я не знаю", - удается пробормотать мне.
"Мы можем выяснить это вместе", - говорит он почти ласково. Затем он произносит хриплое ругательство. "Блядь,
Он прижимается ко мне сильнее. Я прикусываю губу и резко вдыхаю через нос, пока он натирает круги по кружеву. Легкое трение кажется в тысячу раз сильнее, чем должно быть.
И боже, я хочу большего.
Открыв глаза, я вижу, как мужчина вводит свой член в пизду Джульетты, ее ноги дрожат от остатков предыдущего оргазма или зарождения другого. Невозможно определить, когда он держит ее в постоянном цикле удовольствия.
Пальцы Лохлана перебирают верхнюю часть моих трусиков, задевая чувствительную нижнюю часть живота. Он играет с резинкой, и я не могу дышать, пока он наконец не погружается под ткань.
Он вздыхает сквозь сжатую челюсть, когда его пальцы скользят по моей киске, кожа на коже, ничего между нами. В голове все плывет, и я задерживаю дыхание, ожидая, когда он коснется меня там, где я жажду этого больше всего.
Рука мужчины сжимает волосы Джульетты, оттягивая ее шею назад, пока он безжалостно входит в нее. Я слышу приглушенный стон, но он доносится не из динамиков. Я поворачиваю голову к паре в соседней с нами кабинке. Он прижал ее к столу и впивается в нее, повторяя движения мужчины в маске.
В этой комнате полно людей. Мое сердце замирает от этого напоминания. Через несколько дней я стану новым хозяином. О чем я думаю? О том, что меня будут лапать на публике? В моем будущем месте работы?
Я уже собираюсь положить конец этой нелепости, когда два пальца Лохлана скользят по обе стороны от моего клитора, а затем погружаются внутрь меня. " Блядь. . ." Удивленный возглас вырывается из меня, и я хватаюсь за край стола.
Он вытаскивает их и смачивает мой клитор моей же влагой. Я сжимаю брови, сдерживая очередной стон. Его прикосновения легки, но это все, что мне нужно. Мягкие и медленные. Наращивание, нарастание, усиление.
Каждый удар разрушает все мои защитные механизмы, и я втягиваю воздух, чтобы удержаться на плаву. "О боже..." Я вздрагиваю.
"Я знаю, я сказал, что ты можешь притвориться, что я кто-то другой, но не бойся сказать, кто на самом деле заставляет тебя чувствовать себя так хорошо". Его слова звучат натянуто, тон более резкий, чем обычно, но все равно легкий и дразнящий. Его пальцы скользят вниз и загибаются внутри меня. "Ты кончаешь не на пальцы бога, и уж точно не бог будет вылизывать их дочиста". Мои щеки пылают.
Он проводит пяткой ладони по моему клитору, и я упираюсь в него, встречая его. "Не стесняйся, используй меня по назначению", - поощряет он, как дьявол на моем плече. "Давай, возьми то, чего ты так жаждала всю ночь".
Где-то на задворках сознания я понимаю, что он делает. Он заставляет меня признать, что это не очередная пьяная ошибка. Признать, что я хочу этого. Но я слишком далеко, слишком близко к краю, чтобы заботиться об этом. Я поддаюсь, сильнее вжимаясь в него. При каждом наклоне моего таза его пальцы прижимаются к моей точке G, напряжение закручивается и разгорается.