Осьминог по-корейски
Шрифт:
Теперь каждое утро они заканчивали обход «Съедобных рядов» корейской лавочкой. Герман в конце концов смирился и терпеливо ждал, пока хозяин выберет себе какую-нибудь экзотическую еду и поболтает с продавщицей, хотя традиционное свидание с овсянкой теперь стабильно задерживалось.
Андрей заметил, в какое время покупателей меньше всего, и теперь вставал на полчаса раньше. Кореянка приветливо улыбалась ему и не прочь была поговорить, пока в магазинчик никто не заходил. Стоило кому-то появиться, и она, извинившись, тут же переключалась на потенциального клиента, а Андрей стоял и ждал, пока она обслужит покупателя.
Он
Андрей не скрывал от себя, что девушка ему очень нравится. Да и он, казалось, был ей симпатичен. Но вот могло ли у них что-нибудь получиться? Тхэ Уна была на пять лет моложе него, в Корее у нее не было ни жениха, ни просто молодого человека. Она объясняла это тем, что во время учебы на бизнес-факультете престижного колледжа Йанджин ей было не до серьезных отношений. Но вот захотела бы она оставить отца и работу, вернуться в Россию? Конечно, она провела здесь детство, отлично говорит по-русски, тут ее сестра (мать уже умерла), но все равно – почти десять лет она живет в другой стране, там ее дом, родные, друзья. А он никак не мог представить себя живущим в Корее.
– Я спятил, - говорил он Герману, который смотрел на него исподлобья, вывалив до пола синий язык. – О чем я думаю? Я даже в кафе никак не могу ее пригласить, смелости не хватает. А пытаюсь прикинуть, захочет ли она переехать ко мне.
Так прошло полтора месяца, а отношения их так и не сдвинулись с мертвой точки. Андрей исправно приходил каждое утро в «Съедобные ряды», покупал что-нибудь из немудреного ассортимента корейской лавочки, разговаривал с Тхэ Уна и уходил, клятвенно обещая себе, что вот уж завтра… А потом он закончил очередной проект, получил гонорар, оставил Германа бабНаташе и на три дня уехал с Виталиком в Таллин. Там, сидя в кафе и потягивая кофе с ликером, он признался другу, что по уши влюблен и хочет жениться.
– Ну не знааааю, - скептически протянул Виталик. – Нет, не подумай, я не расист какой-то там, но все-таки… Какая-то корейская продавщица. Да ты же потом с ней со скуки подохнешь.
– Ничего подобного! – горячился Андрей. – Она умная. Она колледж закончила. У них с отцом бизнес.
– Да какой там бизнес, морковку корейскую строгают и продают, не смеши.
И все-таки Андрей решился. На следующее утро после возвращения он встал на час раньше, выгулял во дворе ничего не понимающего Германа, тщательно побрился, оделся, взял купленную специально для Тхэ Уна большую коробку эстонских конфет и пошел приглашать ее на свидание.
За прилавком в грязном халате топталась Мин Вон.
– А где Тхэ Уна? – оторопел Андрей.
– Домой уехала. В Корею, - пожала жирными плечами Мин Вон. – Брать чего будете?
– Нет, спасибо, -
Три недели Андрей честно пытался выкинуть Тхэ Уна из головы и даже познакомился в клубе с блондинкой Леночкой, но ничего из этого не вышло. Леночка была хороша, но… в общем, не Тхэ Уна. А когда ему наконец удалось убедить себя, что ничего страшного, в общем, не произошло, потому что ничего, собственно говоря, и не было, он вдруг взял и купил недельный тур в Южную Корею. Вот так вот просто шел по улице, зашел в первое попавшееся турагентство – и купил. А потом даже пытался узнать у Мин Вон, как найти в Сеуле ее сестру, но та только фыркнула. Оно и понятно – кто он такой, чтобы давать ему адрес или телефон Тхэ Уна. Может, маньяк какой-нибудь.
Летел он наобум. От безысходности. Чтобы потом не упрекать себя в том, что даже не пытался ее найти. И, как ни странно, нашел. Первая ночь в гостинице, бесплатный wi-fi, раскалившийся от усердия ноутбук, англоязычный кусочек корейского интернета. И самый минимум исходной информации: фамилия Чон – одна из самых распространенных, и случайно запавшее в память название их семейной компании. Он даже не знал, как оно пишется, и перебирал всевозможные варианты, пока вдруг поисковик не выплюнул ссылку на сайт. Там был адрес и телефон, но он решил, что не будет звонить, а просто приедет.
Офис располагался в самом центре, в крупном бизнес-комплексе, и это как-то плохо вязалось с образом скромной семейной компании, торгующей салатами и осьминогами. Бесшумный скоростной лифт за несколько секунд поднял Андрея на десятый этаж. Суровая девушка в очках поинтересовалась, что ему угодно. Запинаясь, Андрей спросил по-английски, может ли он видеть Чон Тхэ Уна.
– Как вас отрекомендовать?
Он назвался, с ужасом понимая, что Тхэ Уна даже не знает его фамилии. Поймет ли она, кто такой этот Андрей Краснов из Санкт-Петербурга, добивающийся встречи с ней?
А она и не поняла – судя по ее удивленному лицу. Она вышла в приемную – совсем другая, совсем чужая, в строгом деловом костюме, на высоких каблуках. И брови ее высоко взлетели, когда она его узнала.
«У меня есть только час, чтоб думать о вас», - крутилась в голове неизвестно откуда залетевшая строчка.
– Здравствуй, Андрей, - сказала Тхэ Уна и улыбнулась, но это тоже была совсем другая улыбка. – Рада тебя видеть. Как ты только меня нашел? Может, спустимся в кафетерий?
Они сидели в кафе, пили приторный капуччино, Тхэ Уна рассказывала, что интересного можно посмотреть в Сеуле. Андрей чувствовал, как с каждой минутой полтора месяца их ежедневных разговоров все больше и больше уходят в прошлое, обваливаются пластом, как подмытый водой берег реки. Если бы он решился тогда, если бы только решился – все могло бы быть иначе, он был уверен, он знал это…
– Знаешь, - сказал он, пытаясь немудреной шуткой заглушить дьявольский хохот пополам со слезами, которые полосовали его изнутри, как взбесившийся кот, - если бы не ты, я никогда так и не узнал бы, что маринованный осьминог – это так вкусно…
notes
1
Кофе с молоком (франц.)