Осмотрительный
Шрифт:
– Не скажете мне Ваше имя, старший мичман?
– Максим Быстров, можно просто Максим.
– Очень приятно, мое имя Саид, и я хозяин этого скромного заведения. С приветствиями, думаю, окончено, и можно переходить к трапезе. Вы, Максим, вижу, голодны. Чего изволите?
– Вы тут всему голова, поэтому доверюсь Вашему вкусу.
– Прекрасно, молодой человек, Вы мне определенно нравитесь! – во все тридцать два зуба улыбнулся Саид и закричал что-то на пушту. Через несколько минут принесли еды. Кормили тут и правда вкусно, и Максим, хоть и не был ценителем восточных блюд, вполне понял, почему Жерар питается
Прием пищи растянулся на добрый час. За едой говорили обо всем и ни о чем, Макса спрашивали, как ему планета, давали возвышенные советы, подкладывали новые куски баранины и новые плошки плова. После такого плотного обеда им принесли выпивку и кальян, но мичман отказался, сославшись на то, что следит за здоровьем, и попросил воды. Старлей на это скривился, но заставлять не стал. Когда еда в желудках улеглась, Жерар потащил Макса в машину – смотреть жилье. Осоловев от количества съеденного, он почти не сопротивлялся, и начал осознанно реагировать на происходящее только в дверях “очень хорошей и скромной квартирки”. На скромные три комнаты.
От такого Макс повторно выпал в осадок, а когда хозяин и Жиголо начали яростно торговаться, услышав цены, спросил, откуда у него возьмутся такие деньги. На это старлей махнул рукой и сказал “из бюджета части, откуда еще” и продолжил торг. В третий раз за десять минут выпавший из реальности Макс быстро сложил два и два, прикинул цену запчастей на корабли и машины Жиголо, и паззл сложился.
– Так, никакая квартира мне нахрен не нужна, я военный, и мое место в части! – перебил он спорщиков. Что у старлея, что у арендодателя от таких слов глаза приняли размеры фар Жераровского автомобиля. После этих слов Макс, печатая шаг, вышел из квартиры и захлопнул за собой дверь.
5
В часть он добрался только через четыре часа – вновь плутал по городу, торговался с водителем автобуса, ждал рейса в нужном направлении и больше часа трясся в забитом транспорте. Охранник был другой, но, увидев на Максе флотский китель, пустил без вопросов. В мичманском домике было пусто, и он, вымывшись, вновь рухнул на койку. Правда полежать ему почти не дали – пикнул кодовый замок, и в дом вошел адъютант Жерара. Поочередно проверив пустующие комнаты, он, наконец, добрался до Макса и потребовал немедленно проследовать за ним к старлею. Судя по тону рядового, выволочка предстояла знатная.
Еще на пути к офицерскому домику Максим услышал рушащий всю восточную пастораль речитатив рэпа с испанским акцентом. С приближением к зданию, в какофонию звуков довольно органично влился сербский мат – видимо Радич в моменты нервного напряжения переходил на язык своих дедов и прадедов. На наиболее эмоционально окрашенную его часть, если быть точным.
Поднявшись по лестнице, Макс прошел к кабинету старлея, взглянул на табличку – она немного протерлась на уголке и теперь щеголяла пластиком, – усмехнулся и толкнул дверь. Жерар возлежал в своем кресле, закинув ноги на стол, на котором теперь, помимо экранов, стояли две бутылки чего-то алкогольного. Одна из них была почти пуста, а Жерар был порядком пьян и крайне зол. Складка пролегла через его аристократичный лоб, а челюсти периодически сжимались, демонстрируя небольшие желваки на скулах. Заметив Максима, он пьяным жестом выключил музыку и вперил в мичмана осоловевшие глаза.
–
– Това…
– Малчать! Слова не давали! Ты! Ты опозорил меня перед моим хорошим другом Са-ик!-идом! Ты попрал их традиции!
– Но то…
– Слова не давали! Че-чему вас там учат?! Уж точно не хорошим ма-анерам! Что тебе сделал хозяин квартиры?!
– Товарищ старший лейтенант, я военный, и место мое в части!
– Д-дурак ты, мичман! Такой же, как и этот пс-ик!-хованный серб! О, придумал! Ты будешь работать с ним, а я видеть тебя не хочу!
– Разрешите идти, товарищ старший лейтенант?
– В-выметайся с глаз моих долой, шпана!
Прикрыв дверь, Макс решил, не откладывая в долгий ящик, подойти к Лазару. Он как раз перестал ругаться по телефону, поэтому мичман, пройдя несколько метров, ткнулся в дверь с бумажной табличкой “Мл. лейтенант Л.Д.Радич”.
– Кто там еще? – отреагировал Радич на стук в дверь.
– Старший мичман Максим Быстров, товарищ младший лейтенант! Откомандирован к Вам старшим лейтенантом Бьянко!
– Новенький?
– Так точно!
– Чего хотел?
– Вообще помочь. Пообщавшись со старшим лейтенантом я понял, что больше пользы принесу в части, чем в городе.
– И чего умеешь?
– В технике разбираюсь немного, с бумагами подрабатывал еще школьником, на гражданке, и вообще соображать умею, вроде как.
– В кораблях разбираешься?
– В основном как тактик и пилот, но матчасть нам преподавали, да и железо мне близко.
– Отлично, подсобишь мне по корабельной части. Если надо будет вопросы какие решить, звони мне. Ты кстати получил местную симку?
– Вообще нет, как раз спросить хотел.
– Заодно выдам, пошли.
После похода на склад и получения второй симки с каким-никаким интернетом и связью, Радич повел Макса вглубь части. Там он еще не был, и заинтересованно разглядывал аккуратные аллеи пальм и кипарисов. Дорожка уперлась в забор с широкими воротами, которые дежурный открыл, как только увидел младлея. За ними высился ангар, к которому Радич и направился.
Светлое помещение вмещало в себя полупустые штабеля, гору металлолома и пару столов. В центре стометрового зала высился флагман местной эскадры с надписью “Осмотрительный” на носу. Макс узнал эту серию кораблей – очень удачные малыши проекта “Сетунь” разошлись огромным даже по имперским меркам тиражом. Половина вообще убыла на экспорт, но все равно в любом оживленном порту можно было встретить как минимум одного представителя этой серии. Неприхотливые, легко модернизируемые, дешевые в содержании и обслуживании. Всем эта рабочая лошадка хороша, но был, как водится, нюанс. Конкретно этой лошадке было полтораста лет.
Конечно, для крупного корабля это не срок, да и для корпусов таких малюток тоже, знай себе между полетами храни в ангаре и обслуживай вовремя. Но жизненный цикл двигателей, электроники, реактора – да всего, кроме корпуса – был в сильно короче. Для малых кораблей раз в пять.
– А сколько двигателям? – осторожно спросил Макс у младлея, заглянув в черные от многолетней копоти дюзы.
– Скоро пятый десяток будет, – со вздохом ответил он. Мичман на это ответил калейдоскопом эмоций, но смолчал. Оба понимали, что Лазар не мог противопоставить воле Жерара ничего, кроме осуждающих взглядов.