Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода
Шрифт:
Глава 5. Смута на Востоке
Хотя они и посылали дары к народам, но скоро Я соберу их, и они начнут страдать от бремени царя князей.
Битва при Манцикерте стала самой сокрушительной катастрофой в истории Византии. Сами византийцы не испытывали по ее поводу никаких иллюзий. Снова и снова их историки возвращались к этому страшному дню. Крестоносцам последующих эпох казалось, что на этом поле боя византийцы потеряли право называться защитниками христианства. Манцикерт оправдал вмешательство Запада [19] .
19
Гийом Тирский считал, что эта катастрофа оправдывает движение крестоносцев, поскольку Византия уже не могла защитить восточное христианство. Дельбрюк
Тюрки не воспользовались прямыми плодами своего успеха. Алп-Арслан достиг своей цели. Теперь он был защищен с фланга, а кроме того, устранил угрозу византийско-фатимидского союза. От плененного императора он потребовал только уйти из Армении и выплатить огромный выкуп за освобождение. Затем Алп-Арслан ушел вести кампанию в Трансоксиане, где и умер в 1072 году. Также и его сын и преемник Маликшах, чья империя протянется от Средиземноморья до китайских границ, сам никогда не возглавлял походов в Малую Азию. Но подданных ему туркменов уже было не остановить. Он не желал, чтобы они поселились на древних землях халифата, однако центральные равнины Анатолии, опустевшие и превращенные в пастбища самими византийскими магнатами, прекрасно для них годились. И он поставил перед своим двоюродным братом Сулейманом ибн Кутулмышем задачу завоевать страну для тюркского народа.
Выполнение этой задачи ему облегчили сами византийцы. Следующие двадцать лет своей истории они провели в неразрешимом клубке интриг и восстаний. Когда новости о катастрофе и пленении императора достигли Константинополя, его пасынок Михаил Дука объявил себя совершеннолетним и взял власть в свои руки. Когда в столицу прибыл его родственник Андроник с остатками армии, это укрепило его положение. Михаил VII был неглупым образованным юношей, который, будь времена подобрее, мог бы стать достойным правителем. Однако стоявшие перед ним проблемы требовали для решения куда более великого человека. Роман Диоген вернулся из плена и оказался отстраненным от престола. Он попытался силой вернуть себе прежние позиции, но был легко побежден и доставлен пленником в Константинополь. Там ему выкололи глаза таким варварским образом, что несколько дней спустя он скончался. Михаил не мог позволить ему остаться в живых, однако влиятельные родственники Романа и друзья, которых он приобрел благодаря своей отваге, пришли в ужас и гнев от столь ужасного конца. Их негодование вскоре нашло выход в измене.
Всерьез нашествия тюрок в Малую Азию начались в 1073 году. Они не были ни сплоченными, ни однородными. Сам Сулейман хотел только основать себе приличный султанат, которым он правил бы при верховной власти Малик-шаха. Но среди тюрок были вожди рангом пониже, вроде Данишменда, Чаки или Менгучека, чьей целью было захватить город или крепость, откуда они господствовали бы над местным населением как главари разбойных кланов. За ними, придавая вторжению полную силу, шли легковооруженные туркменские кочевники со своими табунами, шатрами и семьями, направляясь в степи нагорья. Христиане бежали от них, бросая деревни и стада, деревни захватчики сжигали, а стада забирали. Туркмены обходили города стороной, но их присутствие и причиняемые ими разрушения прерывали сообщение по всей стране, так что губернаторы провинций оказывались в изоляции, позволяя тюркам творить, что им вздумается. Они образовали тот элемент, который в дальнейшем лишит Византию всякой возможности отвоевать захваченное.
Император Михаил пытался противостоять наступлению тюрок. Благоразумное предательство Русселя де Байоля позволило франко-нормандскому полку пережить катастрофу при Манцикерте. Хотя Руссель показал себя человеком ненадежным, Михаилу пришлось воспользоваться его услугами. К силам Русселя он присовокупил небольшую местную армию под началом молодого Исаака Комнина, племянника прежнего императора. Выбрав его, Михаил поступил мудро. Исаак и его брат Алексей, сопровождавший его, принадлежали к семейству, которое питало самую жгучую ненависть к клану Дука; но, несмотря на уговоры матери, они оставались верны Михаилу на протяжении всего его правления, и оба доказали свой полководческий талант. Однако верность Исаака свело на нет вероломство Русселя. Прежде чем византийская армия встретилась с тюрками, Руссель и его войска забыли про свою присягу. Исаак, атакованный одновременно тюрками и франками, безнадежно уступая противникам в численности, был уведен сельджуками в плен.
Тогда намерения Русселя стали ясны. Распаленный примером соотечественников в Южной Италии, он собирался сам основать нормандское государство в Анатолии. С ним было всего три тысячи человек; но все это были преданные люди, хорошо экипированные и обученные. Один на один они могли одолеть любого византийского или тюркского воина. Теперь Руссель казался императору опаснее самих тюрок. Собрав все войска, которые смог наскрести, он поставил их под начало своего дяди, кесаря Иоанна Дуки. Руссель встретил их у Амория и легко одолел, а кесаря захватил в плен. Ради того, чтобы иметь благовидный предлог, он провозгласил своего пленника императором против его же воли и выступил на
После этого Руссель исчезает из истории. Однако все произошедшее оставило свой отпечаток на византийцах. Оно научило их, что нормандцам нельзя доверять, что их честолюбие не ограничивается берегами Южной Италии и что они мечтают основать государства на Востоке. Это может объяснить византийскую политику двадцать лет спустя. Между тем нормандцы уже не приветствовались на службе у императора, и под подозрением оказались даже их скандинавские кузены. Варяжскую стражу отныне стали набирать из народа, который сам пострадал от северян, – англосаксов Британии.
Страх перед нормандцами и постоянная потребность в иностранных наемниках заставила Михаила проводить политику умиротворения Запада. Утрата Южной Италии была невосполнима, но он не мог позволить себе продолжать там войну. Многие византийцы считали, что посол, которого он отправил заключить мир с нормандцами, Иоанн Итал, философ, родившийся в Италии, предал интересы империи. Но Михаил был доволен и, зная о желании столь стремительно выдвинувшегося дома Отвилей заключить выгодные брачные союзы, предложил выдать дочь Гвискара Елену за его собственного сына, тогда еще младенца Константина. В то же время он стремился наладить добрые отношения с великим папой Григорием VII, и это ему удалось. Его политика обеспечила мир на западных границах.
Но в Анатолии дела шли все хуже. Имперское правительство потеряло власть над нею, и, хотя немногие местные военачальники, как, например, Исаак Комнин, теперь командовавший Антиохией, поддерживали авторитет императора, сообщение прервалось, и единой политики не существовало. Наконец в 1078 году Никифор Вотаниат, правитель великой Анатолийской фемы в Западно-Центральной Малой Азии, отчасти из-за личных амбиций, а отчасти из-за того, что его в самом деле вывела из терпения слабость правления Михаила, взбунтовался. Но Никифор был генералом без армии. Чтобы раздобыть необходимое войско, он собрал под своими знаменами множество тюрок и использовал их для того, чтобы укомплектовать гарнизонами города, взятые им на пути к столице: Кизик, Никею, Никомедию, Халкидон и Хрисополь. Впервые тюркские воины оказались в крупных городах Западной Анатолии. Пусть они всего лишь наемники нового императора, но ему будет нелегко заставить их уйти. Михаил не оказал сопротивления. Когда Никифор вошел в столицу, он удалился в монастырь. Там он нашел свое истинное призвание. Ему повезло больше, чем большинству низложенных императоров, и несколько лет спустя он – полностью благодаря своим заслугам – возвысился до сана архиепископа. Оставленная им супруга Мария Аланская, родом с Кавказа, прекраснейшая царевна своего времени, мудро предложила свою руку узурпатору.
Никифор обнаружил, что мятежником быть проще, чем императором. Другие военачальники последовали его примеру. На западе Балкан Никифор Вриенний, правитель Диррахия, объявил себя императором и привлек солдат европейских провинций под свои знамена. Против него послали Алексея Комнина с небольшим войском из неподготовленных греческих солдат и немногих франков, которые, как обычно, дезертировали. Только благодаря своевременному прибытию контингента тюркских наемников он смог одолеть Вриенния. Сразу после завершения этой кампании Алексею пришлось отправиться в Фессалию, чтобы подавить еще одного узурпатора – Никифора Василаки. Тем временем взбунтовался тюркский гарнизон в Никее. Папа Григорий, услышав о падении его союзника Михаила, отлучил нового императора; а Роберт Гвискар, подстрекаемый папой, да и сам в ярости из-за разрыва помолвки его дочери, собрался плыть через Адриатическое море. В мае он во главе всех своих сил высадился в Авлоне и выступил на Диррахий. В начале той же весны поднял мятеж крупнейший полководец в Азии Никифор Мелиссин и заключил союз с тюркским султаном Сулейманом, благодаря чему Сулейман смог беспрепятственно войти в Вифинию, где его приветствовали оставленные Вотаниатом тюркские гарнизоны. Когда Мелиссину не удалось захватить Константинополь, Сулейман отказался вернуть занятые им города. Вместо этого он обосновался в Никее, и Никея, один из самых почитаемых городов христианства, находящаяся в пределах сотни миль от самого Константинополя, стала столицей тюркского султаната.