Основатели США: исторические портреты
Шрифт:
К другой группе критиков относятся Н. Шэкнер, В. Паррингтон, Дж. Миллер [51] . Они с изумлением обозревают сделанное Гамильтоном, показывают, что он первым в США решительно отказался от местнических предрассудков, поднял знамя федерального единства. Но, как ни парадоксально, констатируют эти критики, заботы Гамильтона о благе государства не принесли никаких выгод простым людям Америки, от них выиграли только денежные воротилы. «Великий человек», как ни прискорбно, презирал народ и демократию и, проводя свои преобразования, делал ставку на богачей.
51
Schachner N. Alexander Hamilton. N. Y., 1946; Miller L Alexander Hamilton; Portrait in Paradox. N. Y., 1959; Паррингтон В. Л. Указ, соч., т. 1, с. 367–382.
Последней заметной критической работой о Гамильтоне
52
Boyd J. Number 7. Alexander Hamilton's Secret Attempts to Control American Foreign Policy. Princeton, 1964.
Споры американских историков о Гамильтоне, как видно, меньше всего похожи на академическую дискуссию. Это не случайно: представления Гамильтона о назначении государственной власти, целях социально-экономической политики перекликаются с современными идеологическими установками американской буржуазии и остаются неотъемлемой частью идейной борьбы в США XX в.
Адъютант Вашингтона
Американцы знают о Гамильтоне, что он был одним из составителей конституции страны и дал ей философское обоснование, что он стал первым министром финансов США, создал национальный банк и занимал важные посты в правительстве Вашингтона. Для большинства из них Гамильтон начинается с того момента, когда в октябре 1772 г. он ступил на берег Американского континента. Мало кого интересует его предшествующая жизнь. Американские историки пишут о ней немного и в общем одинаково, отличаясь друг от друга разве что описанием ландшафта и климатических условий островка Невис в Британской Вест-Индии, где 11 января 1755 г. появился на свет один из основателей США [53] . Скудны сведения о вест-индских годах юного Гамильтона, но они по-своему интересны и важны, поскольку проливают свет на особенности формирования незаурядной личности будущего лидера федералистов.
53
Mitchell B. Op. cit., vol. 1, p. 1; Miller J. Op. cit., p. 3. В более ранних биографиях Гамильтона датой его рождения считался 1757 г.
Обстоятельства рождения Гамильтона не однажды служили предметом насмешек и издевок в буржуазных и плантаторских семьях Северной Америки, усвоивших мораль, привычки и предрассудки аристократии Англии. Он был дитя адюльтера и оказался, по понятиям американских снобов-ханжей, отмеченным печатью «незаконнорожденного» (Джон Адамс, не выносивший Гамильтона, цедил о нем за глаза: «Внебрачный ублюдок шотландского лотошника»).
Один из сыновей Гамильтона в мемуарах подправил историю рождения отца. По его рассказу выходило, что Рашель Лавьен, мать Александра Гамильтона, еще до появления на свет своего знаменитого отпрыска была в разводе с первым мужем и в браке со вторым и что его отец родился законно, как и подобает «настоящему джентльмену». В действительности все было иначе.
В 1754 г. юная Рашель, дочь французского гугенота, тайно бежала от своего старого и постылого супруга, Джона Мишеля Левина (Александр Гамильтон в будущем изменит фамилию Рашель — Лавьен). Левин, оставшийся один с четырехлетним сыном Питером, затеял судебное преследование опозорившей его жены, утверждая, что та устремилась «предаваться распутству на Барбадос».
Рашель действительно уехала на Барбадос, но задержалась там ненадолго. Очень скоро она
Замужество по любви принесло Рашель не больше счастья, чем брак по расчету. Джеймс Гамильтон, прибывший в Вест-Индию попытать счастья, был явным неудачником. Вначале он прогорел вместе с компаньонами на нехитрой торговой операции. Затем Джеймс попытался было основать собственное дело, но быстро пустил по ветру небольшую сумму денег, доставшуюся Рашель от матери. Висле этого не оставалось ничего, кроме как пойти управляющим на плантацию родственника жены. И здесь он не сумел проявить себя. В 1763 г. Джеймс Гамильтон, махнув на все рукой, сел на корабль, отплывавший от Невиса, и скрылся от Рашели и двух сыновей.
Александр Гамильтон, став взрослым, никогда не открещивался от отца и одно время даже пытался установить с ним связь. Он стремился к контактам и с родственниками отца. Такое поведение человека, прослывшего в Америке гордецом и честолюбцем, объяснялось просто — фамильный герб служил для него пропуском во влиятельные дома Северной Америки, где знатность происхождения почиталась особо. Верность отцу означала для Гамильтона сохранение связей с аристократическим шотландским кланом, древние корни которого были предметом его гордости.
Безутешная Рашель, оставшись одна с двумя детьми при живых законном и незаконном мужьях, преследуемая тяжбами Левина, протянула недолго. В 1768 г. она умерла 32 лет от роду. 13-летнего Александра Гамильтона родственники пристроили в контору к одному из богатых купцов Вест-Индии, Николасу Крюгеру.
Условия жизни рано приучили Гамильтона полагаться во всем на собственные трудолюбие и предприимчивость. Он не был обделен умом и разнообразными способностями. Стимулируемые усердием, они проявились очень быстро. Уже через два-три года службы у Крюгера глава фирмы стал поручать Гамильтону самостоятельные торговые операции. Здесь он так набил руку в составлении бухгалтерских отчетов, что в будущем, пребывая министром финансов, без труда отводил попытки сторонников Джефферсона обвинить его в коррупции. В свободное же время юноша «запоем» читал подвернувшиеся под руку истории античных авторов и развивал обнаружившуюся у него, помимо бухгалтерских дарований, литературную жилку. 3 октября 1772 г. в газетке Невиса появилась его художественная композиция, в которой повествовалось о переживаниях героя, застигнутого штормом в открытом океане. Автором композиции заинтересовался сам губернатор. Было решено поощрить талант. И в конце октября 1772 г. Александр Гамильтон, снабженный рекомендательными письмами в богатые семьи Нью-Йорка, сошел на берег Бостона. Влиятельные опекуны пристроили его на год в частную школу в Нью-Джерси, а в 1773 г. Гамильтон блестяще сдал экзамены в королевский колледж в Нью-Йорке (будущий Колумбийский университет). С этим городом он навсегда связал свою жизнь.
Юный студент королевского колледжа преуспел не только в познании различных наук. Обнаружилось, что он лучше других умел рассуждать о политике. Политические же проблемы для колонистов уже 10 лет исчерпывались одной темой — взаимоотношениями с Англией. Гамильтон, не задумываясь, принял точку зрения американцев в их споре с метрополией.
Осенью 1774 г. лоялисты Северной Америки были до крайности встревожены. Решения только что окончившегося Континентального конгресса воспринимались ими как покушение на основы империи и верховную власть монарха. Нью-йоркский лоялист Сэмюэл Сибэри, известный священник, будущий епископ Коннектикута, давно слыл одним из самых рьяных защитников интересов британской короны в Северной Америке. И едва успели конгрессмены отбыть из Филадельфии, как преподобный отец поделился с колонистами «Верными суждениями о решениях конгресса», преподнесенными им в форме памфлета. Искусный в схоластических спорах богослов доставал из идейных архивов XVII в. покрытые пылью доктрины абсолютизма и требовал от колонистов и впредь во всем довериться суверенной воле монарха.
Патриотам Нью-Йорка не пришлось долго дожидаться ответа на творение Сибэри. 15 декабря они читали и передавали друг другу памфлет «Полное оправдание мер конгресса». Его автор не открывал своего имени, но по всему чувствовалось, что он был прирожденным и опытным памфлетистом. Каково же было удивление горожан, когда вскоре выяснилось, что памфлет принадлежал перу молодого и до сих пор мало известного среди патриотов студента королевского колледжа Александра Гамильтона.
Гамильтон, выступив со своим памфлетом, отважился на смелый поступок. Вольно или невольно он вступал в своеобразное состязание с лучшими умами колоний. Кроме того, молодой человек решился дискутировать с одним из самых ярых приверженцев Англии в Северной Америке. Гамильтон успешно выдержал это интеллектуальное испытание. Как первый, так и второй (23 февраля 1775 г.) его памфлет в защиту свобод провинций были удачны.