Основатели США: исторические портреты
Шрифт:
В период складывания республиканской партии раскрылись недюжинные организаторские и тактические способности Джефферсона. В 1791 г. он и Дж. Мэдисон совершили знаменитое «ботаническое путешествие» по Нью-Йорку, в ходе которого были установлены прочные контакты с лидерами местных антифедералистов Дж. Клинтоном и А. Бэрром. Затем после упрочения связей Джефферсона с противниками Гамильтона в Пенсильвании сложилась «ось» Виргиния — Нью-Йорк — Пенсильвания, ставшая стержнем республиканской партии. Три опорных пункта партии отразили противоречивость ее социального состава и целей.
Пенсильванская фракция республиканцев составляла ее демократическое ядро. Еще в революционный период в Пенсильвании возникла партия конституционалистов, самая радикальная и
Пенсильванские конституционалисты естественно влились в партию республиканцев, выступив в качестве ее левого крыла. В 1793 г., когда в США под воздействием Великой французской революции и якобинских преобразований стали возникать республиканские клубы, в Пенсильвании образовался самый крупный и влиятельный среди них — «Демократическое общество Пенсильвании». Пенсильванская организация дала республиканской партии многих видных лидеров, среди них будущего министра финансов А. Галлатина.
Другую фракцию джефферсоновских республиканцев представляла группировка Дж. Клинтона в Нью-Йорке. Дж. Клинтон традиционно рассматривался в американской историографии, как и подобает «стопроцентному» антигамильтонианцу, в качестве «радикала», «уравнителя» и уж, бесспорно, демократа [114] . И только сравнительно недавно в фундаментальном исследовании «нового левого» историка А. Янга об образовании партии республиканцев в Нью-Йорке было доказано, что их лидер Клинтон, как и его окружение, принадлежал к американским нуворишам, к тем представителям средних и низших слоев белых колонистов, которые смогли разбогатеть на трудностях революции и посягнули на позиции господствующих семейных кланов — Скайлеров, Ливингстонов, Пендлтонов и др.
114
Young A. F. The Democratic Republicans of New York: The Origins. 1763–1793. Chapel Hill, 1967.
Клинтон и его окружение сумели обогатиться в первую очередь благодаря удачным махинациям с огосударствленными западными землями. Каждое новое земельное приобретение все более укрепляло в них инстинкт собственников. В отличие от пенсильванских конституционалистов нью-йоркские виги никогда не включали в свою платформу требований об облегчении неимущим доступа к свободным землям. Постоянно высказывая желание потрясти мошну лоялистов, Клинтон в то же время являлся ревностным защитником неприкосновенности частной собственности. «Безопасность собственности, — декларировал нью-йоркский губернатор, — составляет одну из главных основ общества, поэтому никакие меры, направленные на сохранение и упрочение ее, не могут быть признаны излишними». В 1787 г., подобно Скайлерам, Ливингстонам и другим «старым» фамилиям штата, Клинтон и его партия решительно осудили восстание Шейса, заклеймив его как «ужасный и противоестественный бунт». Конечно, фракция Клинтона, составившая в 90-х годах костяк республиканской партии в Нью-Йорке, в отличие от пенсильванских конституционалистов никак не может быть названа «якобинской партией». По своему духу и программе она была близка скорее к партии жирондистского типа.
В Виргинии большинство республиканской партии состояло из консервативного крыла. Его признанным духовным лидером был Дж. Тейлор, плантатор и сенатор, хобби которого составляло написание книг по сельскому хозяйству и политэкономии. В них разоблачалась денежная аристократия Северо-Востока и проповедовалось правление «фермеров, фермерами и для фермеров». Так маскировались амбиции плантаторов, которые
Воззрения Джефферсона приобретали порой сугубо прагматический характер, подчинялись целям развенчания, дискредитации и ниспровержения Гамильтона. Партия Джефферсона стремилась изобразить себя не только истинной, но и единственной хранительницей республиканских основ и объявляла политических соперников чуть ли не монархистами, вступившими в сговор с английской короной для ниспровержения демократических прав и свобод в США. Это были явные пропагандистские натяжки и передержки, которые, как доказывала практика политической борьбы в молодой североамериканской республике, оказывались необходимыми средствами в борьбе за власть.
Джефферсоновские республиканцы не ограничивались пропагандистской войной против Гамильтона. Они стремились дискредитировать министра как личность, затеяли расследование его финансовых дел, не гнушались копаться в «грязном белье» соперника. Впрочем, Гамильтон и его сторонники платили им той же монетой: объявляли республиканцев якобинскими шпионами, разносчиками «французской болезни» худшего образца — безверия и анархии. Как далека была эта политическая практика от «царства разума», грезившегося Джефферсону-просветителю!
Политическая борьба вынудила Джефферсона в 1793 г. подать в отставку — так велики оказались расхождения между ним, руководителем внешней политики США, и внешнеполитической линией, навязанной Вашингтону министром финансов. Свои профранцузские симпатии Джефферсон не скрывал, отстаивал их и устно, и в переписке, и в печати. Джефферсон не только считал, что военно-политический союз с Францией обеспечил североамериканской республике победу, но и полагал, что свержение монархии во Франции в 1793 г. превратило этот союз в уникальный, неизвестный истории альянс передовых республик. Союз 1778 г. был поистине голосом судьбы!
Удалившись в 1793 г. в родовое поместье Монтичелло, Джефферсон оставил республиканскую партию на попечение Мэдисона. Тот обнаружил себя умелым лидером и за три года единоличного руководства партией превратил ее в слаженный организм с широкой социальной базой. Впрочем, укреплению позиций республиканской партии благоприятствовало само развитие событий.
К 1794 г. выяснилось, что федералисты зашли слишком далеко в ограничении буржуазно-демократических начинаний Американской революции. В 1793–1794 гг. они громогласно декларировали право президента на роспуск демократических клубов, возникших под воздействием и в поддержку республиканских новшеств во Франции. Это было открытое покушение на конституцию и билль о правах, закрепивших за американцами всего двумя годами ранее свободу слова, печати, собраний. Подавление в 1794 г. выступлений фермеров и заключение вслед за этим торгового соглашения с Англией сплотило вокруг противников Гамильтона широкую демократическую коалицию.
Возглавить ее мог и должен был только Джефферсон — таково было требование, содержавшееся в бесчисленных письмах, получаемых им в Монтичелло. Вняв ему, Джефферсон осенью 1796 г., не покидая Монтичелло, дает согласие руководству партии выдвинуть его кандидатуру на предстоящих президентских выборах. В декабре он получает сообщение об итогах выборов — кандидат федералистов Джон Адамс завоевал голоса 71 выборщика, Джефферсон — 68. По сложившейся тогда традиции Джефферсон занимает пост вице-президента: он согласился действовать в «паре» с федералистом Адамсом, зная его как заклятого врага Гамильтона.
Ожидания Джефферсона, связанные с антигамильтоновскими настроениями Дж. Адамса, не оправдались. Адамс повел открытое наступление на завоевания Американской революции. Если Гамильтон вполне удовлетворялся политической системой, введенной умеренной конституцией 1787 г., то Джон Адамс и его окружение («адамсовские федералисты») требовали пересмотра ее с еще более консервативных позиций. В 1798 г. были обнародованы указы об «иностранцах» и «мятеже», положившие начало антидемократическому законодательству в США.