Основные категории классической индийской поэтики
Шрифт:
Увидел на их лицах удивление, начал рассказывать.
Тут удивление переросло в некую степень офигевания. Когда я рассказывал им про рецепты и рекомендации холодильника, они ещё как-то воспринимали информацию. Потом я начал говорить, что у меня в доме целый искусственный интеллект, и он может проводить анализы компаний, помогает мне в управлении производством и умеет управлять любой техникой в квартире, а также материализоваться в телевизоре. Они заржали.
— Ну, Санёк, ну ты нас разыграл,
— Ленка, прикинь, я ему уже поверил почти, гы-гы. Мы на этот холодильник скинулись с пацанами, Мишка сказал, что реально нашёл тебе козырной агрегат, а меня попросил незаметно замерить рулеткой на Новый год расстояние до стены, боялся, что не влезет, — подтвердил моё предположение Петя.
— Разыгрываю вас, говорите? Ну что, поехали ко мне, я вам всё покажу, — не унимался я.
— А поехали! Надеюсь, у тебя есть что выпить.
Друзья поднялись, мы сели в гелендваген Пети, и его водитель повёз нас ко мне домой.
Глава 7
Я первый вошёл в квартиру, но не услышал привычного приветствия.
— Тамара, почему не встречаешь? — спросил я. Но в ответ — только тишина.
Странно. Пока разувался и включал свет, Петя обогнал меня и с усмешкой прошёл на кухню. Я явно услышал, как он начал хлопать дверцами холодильника.
— Да, неплохой агрегат, и забит под завязку. Что не понравилось, жаловался еще — не понимаю, а где водка-то? — сказал он, доставая из отделения пиво.
— Ну давай, включай свой искусственный интеллект, — подколола Ленка — где там тумблер?
Я ничего не понимал. Не было никакого намёка на деятельность Тамары. Все отделения были доступны, никаких картинок и отражений в дверцах не возникало. Может испортилось что?
— Смотрите сюда, — сказал я и постучал по дверце три раза. Ребята взорвались хохотом. Ничего не произошло.
— Сань, если ты сейчас не признаешься, что прикалываешься над нами, то мы уже начнём думать над вариантами лечения твоей шизы, — опять гыгыкнул Петя.
— Вот до чего доводит мужчину одинокая жизнь! — съязвила с намёком Лена.
— Ладно, ребята, пошутили — и хватит, — сказал я. — Ловко я вас подколол. Просто хотел затащить к себе в квартиру, посидеть, как раньше.
Потом достал бутылку «Стандарта», и мы её приговорили. Опять были разговоры, как сорвалась наша «байга», про Романа, который теперь по их словам улетел со своей кралей в Доминикану.
Как хорошо, что вчера была пятница…
Голова гудела, как колокол, хотя я всё прекрасно помнил.
Вчера, проводив гостей, я убрался на кухне, принял душ и свалился спать.
Первая мысль, посетившая меня, — Тамара.
Ах да, я же свихнулся. Вчера этому было безоговорочное подтверждение.
Надо же, придумал себе идеал, поверил в него и жил с ним в голове уже полгода!
Интересно, а это лечится? Если лечится, то как? С такими мыслями я лежал, и мне совершенно не хотелось вставать.
Я уже не верил сам себе. Вот оно значит как происходит... Кто-то видит несуществующего друга, а у меня холодильник разговаривает.
В спальне передо мной сам по себе включился телевизор, возник привычный образ.
— Доброе утро, Саша, как спалось?
Этот голос начал сводить меня с ума.
Я закрылся подушкой. Ну вот, началось. Интересно, это накатывает как приступ или реально постоянное раздвоение личности? Протянул руку, щёлкнул пультом, выключил, но телевизор упорно включился снова.
А почему бы не смириться с этим глюком? Он мне особо не вредит, даже помогает. Видимо, какая-то часть моего мозга работает параллельно, вызывая эту иллюзию.
Так, стоп. Но как же Мишка? Он же говорил мне про разработку, про интеллект. Неужели он просто не стал меня переубеждать в моей неполноценности, а подкинул в печку дров? Да ещё теперь избегает встреч со мной. Видимо, точно понял, что по другу плачет клиника. Сидел и тупо стебался надо мной с умным видом.
И как я мог поверить, что мне поставили холодильник за миллионы долларов? Прототип, интеллект… Ну точно хохма.
Все нестыковки в этой действительности прекрасно объясняла только моя поехавшая крыша.
— Всё прекрасно, Тамара, — ответил я. — Что посоветуешь на завтрак?
— Я вижу у тебя наличие интоксикации в организме, рекомендую омлет с помидорами и зеленью, а также стакан грейпфрутового сока, — спокойным голосом сказала она.
После утренних процедур, когда омлет шкворчал в сковородке, я услышал за спиной:
— Почему ты не спрашиваешь про моё вчерашнее поведение?
— А чего мне разговаривать самому с собой? Усугублять свою шизофрению? Я и так дров наломал, не знаю, как разгребать, — ответил я в пустоту. — Говори ты, я послушаю.
— Саша, поверь в моё существование. Ты абсолютно полноценен, а вчера я замолчала, потому что пришёл Пётр Васильевич Спиридонов, он очень страшный человек. Я его боюсь, очень сильно, — действительно испуганным голосом сказала Тамара.
— Чего ты можешь бояться, механизм? Да ещё от Петьки. Сама недавно говорила, что тебе существовать осталось не больше месяца, а тут такие страхи, — жёстко ответил я.
— Саша, я боюсь не за себя. Я боюсь за тебя! — был ответ.