Основные пункты социального вопроса в жизненных необходимостях настоящего и будущего

Штайнер Рудольф

Охарактеризованные институты ясно показывают, что лежащая в их основе социальная концепция вовсе не является — как полагают некоторые лица, присутствовавшие на моих лекциях — возрождением старой концепции сословного общества, возрождением платоновской идеи трех сословий — «кормящего», «охраняющего» и «просвещающего». На самом деле здесь утверждается нечто прямо противоположное. Не люди разделяются на классы и сословия, а общественная организация, общество, как «социальный организм», — расчленяется. Люди же, каждый человек в отдельности, именно благодаря этому расчленению, приобретает социальную полноценность, полноту человеческой жизни. Ибо тройственное расчленение социального организма означает, что каждый человек участвует в жизни каждого из трех членов этого социального организма. С экономической системой, куда человек включается через свою профессию, его связывают материальные интересы. С двумя другими отраслями общественной жизни у него также образуются живые связи, потому что учреждения этих двух систем строятся в соответствии с особыми закономерностями, присущими отношениям и интересам данного рода. Трехчленным будет вне отдельного человека существующий, составляющий его жизненную основу социальный организм. Каждый же человек как таковой — живая связь трех членов социального организма.

IV. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ОРГАНИЗМОВ

Международные

связи внутренне расчлененного социального организма тоже становятся трехчленными. Каждая из трех автономных областей общественной жизни может вступать в самостоятельные отношения с соответствующими организациями других стран. Экономические связи между странами будут возникать и развиваться независимо от их государственных связей. [17] И наоборот — взаимоотношения правовых государств будут в значительной мере освобождены от влияния экономики. Вследствие такой независимости в самом возникновении экономических и государственных связей и те, и другие могут в случае конфликта оказывать взаимоумиротворяющее действие. Создадутся столь обширные области общих интересов, что территориальные границы стран перестанут играть существенную роль в совместной жизни людей.

17

Кто возразит на это, что правовые и экономические отношения в действительности образуют нечто целое и не могут быть разделены, тот не понимает, о каком расчленении идет речь. В общем процессе общения оба вида отношений действуют, разумеется, как нечто целое. Но одно дело, если правовые нормы устанавливаются, исходя из экономических потребностей, и совсем другое дело — если их устанавливают на основе элементарного правосознания, а затем уже предоставляют им возможность действовать вместе с экономическими отношениями.

Духовные организации отдельных стран смогут вступать между собой в отношения, основанные только на общности духовной жизни людей. В независимой от государства, автономной духовной жизни создадутся условия, неосуществимые там, где значимость духовных достижений определяется не самими духовными организациями, а государственной властью. В этом отношении достижения науки, неоспоримо интернациональные, ничем, в сущности, не отличаются от достижений других областей духовной жизни. Одна из них — особый, принадлежащий каждому народу язык и все, что с ним связано. К этой области относится и самосознание народа. Противоестественные конфликты между людьми разных языковых групп возникают там, где культура одного народа утверждается силой государственного или экономического принуждения. Если же та или иная национальная культура сама по себе обладает большей жизнеспособностью и духовно более плодотворна, чем другая, то ее распространение закономерно. Она и будет распространяться мирным путем, если этим займутся только лица и учреждения, принадлежащие к духовной организации общества.

В настоящее время идея трехчленной организации общества встретит резкое сопротивление со стороны национальных объединений, сложившихся на почве общности языка и национальной культуры. Но это сопротивление неизбежно будет преодолено единством цели исторического развития человечества; под действием настоятельных требований жизни это единство будет все яснее осознаваться. Все больше будет укрепляться сознание, что в любой стране подлинно достойное человека существование достижимо лишь при условии тесных жизненных связей с другими странами.

Национальные связи, вместе с другими историческими факторами, послужили причиной возникновения государственных и экономических объединений. Но национальные культуры в ходе своего естественного развития должны взаимодействовать свободно, без тех препятствий, которые вырастают на почве государственных и экономических отношений разных стран. Это достижимо, лишь если внутренняя социальная структура каждой национальности будет построена на началах трехчленности так, что все три ее члена получат возможность самостоятельно взаимодействовать с соответствующими организациями других национальностей.

Таким путем создадутся столь многообразные и тесные связи народов, государств и экономических объединений, что любая часть человечества должна будет — в своих собственных интересах — заботиться о благополучии всех других. «Лига наций» [18] вырастет органически, на основе реальных закономерностей общественной жизни; ее не придется «учреждать» специальным чисто юридическим актом. [19]

18

«Лига наций», международная организация, созданная в ходе работы парижской мирной конференции и в соответствии с Версальским мирным договором 1919 года. Первоначально состояла из 31 члена. Самораспустилась в 1946 г.

19

Кто во всем этом видит только «утопию», не замечает, что на самом деле реальная жизнь уже устремляется именно к этим, принимаемым за утопию институтам и что ее бедствия происходят именно из-за отсутствия этих институтов.

С практической точки зрения особенно важно уяснить, что хотя изложенные здесь идеи имеют значение для всего человечества, но осуществляться они могут любым социальным организмом в отдельности, независимо от положения, сложившегося к данному моменту в других странах. Представительные органы трех членов социального организма могут участвовать в международной жизни как единое целое, вступая в те или иные отношения с другими странами, не имеющими еще трехчленного деления. Страна, впервые осуществившая трехчленность социального организма, послужит общей цели всего человечества. То, что должно быть осуществлено, проложит себе дорогу в силу жизненности той задачи, которая вытекает из глубоких потребностей эпохи, а не в силу резолюций, конгрессов и конференций. Задача эта осознается на основе реальных фактов жизни; и в реальной жизни, в любой точке человеческого общежития люди могут действовать для ее осуществления.

Рассматривая в свете изложенных здесь идей весь ход политических событий за последние десятилетия, можно проследить, как исторически сложившиеся государства, где духовная, правовая и экономическая жизнь сплетены воедино, пришли к таким международным отношениям, неизбежным следствием которых и явилась разразившаяся военная катастрофа. Вместе с тем можно также увидеть и противодействующие силы, рождающиеся из неосознанного стремления человечества к трехчленности. В трехчленности социального организма заложено целебное средство против бедствий, причиняемых фанатиками единства. Но «руководящие деятели» не были расположены замечать то, что

уже давно подготовлялось. Еще весной и летом 1914 года мы слышали от государственных мужей, что стараниями правительств мир в Европе обеспечен надолго. Эти «государственные мужи» и не подозревали, что все, что они делали и говорили, не имеет уже ничего общего с действительным ходом событий. Однако их считали «практиками». А «фантазерами» считались тогда те, кто в противовес высказываниям «государственных деятелей» соглашались с совершенно иной оценкой событий, изложенной автором настоящей работы за несколько месяцев до войны в Вене небольшому кругу слушателей (более обширной аудиторией он был бы, наверное, осмеян). Об угрожающих Европе бедствиях было сказано тогда приблизительно следующее: «Господствующие теперь в политической жизни тенденции будут усиливаться до тех пор, пока не начнут уничтожать сами себя. Кто наблюдает социальную жизнь духовным взором, видит, как повсюду рождаются зачатки ужасных социальных гнойников. И великая тревога за культуру охватывает видящего. Надвигается ужас, который подавляет. Но если бы даже он мог погасить нашу страстную жажду познать истину средствами духоведения — тем сильнее побуждает он нас искать способы исцелить социальные язвы, заставляет прямо-таки кричать об этих способах наперекор всему. Если и дальше события будут развиваться в том же направлении, то в человеческой культуре, в социальном организме возникнут гибельные явления, подобные разрастанию раковых клеток в телесном организме». Но правящие круги, не желая ничего знать о глубоких основах общественной жизни, повиновались только своим привычным побуждениям и проводили мероприятия, от которых лучше было бы воздержаться, так как они ни в малейшей степени не содействуют взаимному доверию между странами и народами.

Кто склонен думать, что в ближайших причинах мировой катастрофы жизненно важные социальные потребности эпохи не играли никакой роли, пусть представит себе, как могли бы измениться политические импульсы государств, неудержимо шедших к войне, если бы «государственные деятели» этих стран в своих политических программах действительно учитывали социальные требования трудящихся. Многое, что произошло, могло бы не произойти, если бы эти деятели занимались социальными мероприятиями, вместо того, чтобы накапливать взрывчатые вещества, которые не могли не вызвать взрыва. Социальная политика правящих классов отравляла все государственные отношения медленно действующим ядом, подобно раковому заболеванию организма. Можно поэтому понять Германа Гримма, человека, глубоко озабоченного общечеловеческими духовными интересами, который еще в 1888 году, пораженный несостоятельностью социальной политики правящих кругов, писал: «Цель ясна: все человечество в конечном идеале должно образовать единое братство и, повинуясь только благороднейшим побуждениям, идти дальше к общим высоким целям. Но взгляните на карту хотя бы одной только Европы — и вы убедитесь, что наше ближайшее будущее — всеобщее взаимное истребление». Только одна мысль, что должны быть найдены «пути к утверждению истинных ценностей человеческой жизни», способна поддержать веру в человеческое достоинство. Эта мысль «противоречит нашим чудовищным военным приготовлениям и таким же военным приготовлениям наших соседей, но я верю в нее. Она освещает мрак. А иначе — лучше просто уничтожить по общему согласию все человечество, официально назначить день всеобщего самоубийства». (Г. Гримм 1888 г. «Из последних пяти лет»). [20] «Военные приготовления» — это и есть мероприятия людей, стремящихся сохранить существующие государственные образования в их монолитной форме, хотя эта форма в ходе развития новейшего времени стала препятствием на пути к подлинно здоровым взаимоотношениям стран и народов. Здоровая социальная жизнь может быть создана только трехчленным устройством социального организма, отвечающим глубочайшим жизненным закономерностям нашей эпохи.

20

Herman Grimm, Fьnfzehn. Essays. Vierte Folge. «Aus den letzten fьnf Jahren», Gьtersloh, 1890.

Больше полустолетия Австро-Венгерская империя настоятельно нуждалась в полном переустройстве. Духовная жизнь многонационального государства требовала особых форм организации. Их развитию препятствовала та форма унитарного государственного устройства, которая сложилась под действием старых, уже изживших себя импульсов. Сербско-австрийский конфликт, послуживший началом войны — убедительное доказательство того факта, что политическая структура Австро-Венгерского унитарного государства давно уже пришла в столкновение с национальными культурами составлявших его народов. Если бы духовная жизнь страны получила свою автономную, независимую от государства и государственных границ организацию, то в таких условиях можно было бы, минуя всякие политические деления, создавать новые формы культурной жизни, соответствующие интересам национальностей. Но деятелям Австро-Венгерской монархии, воображавшим себя «государственно мыслящими людьми», подобные идеи казались совершенно неосуществимыми, просто вздорными. Их навыки мышления не позволяли им отступить от укоренившегося представления, будто государственные границы и границы национальностей совпадают. Им неприемлема мысль, что независимо от государственно-административных подразделений могут создаваться культурные объединения, охватывающие, например, школьное дело или другие области духовной жизни. И тем не менее эта «немыслимая» идея — настоятельная потребность нашей эпохи в области международной жизни. Подлинно практическое мышление не должно отступать перед трудностями практического осуществления идей, заранее признавая их якобы непреодолимыми; его задача, напротив, сосредоточить усилия мысли на отыскании способов преодолеть эти трудности. Но «государственно мыслящие» деятели Австро-Венгрии отворачивались от подлинных требований эпохи и упорно стремились своими учреждениями и мероприятиями поддержать существующую форму унитарного государственного единства; тем самым это государство все более и более становилось внутренне невозможным, нежизнеспособным социальным образованием. И к началу второго десятилетия 20-го века Австро-Венгерская империя пришла к моменту, когда она уже ничего не могла сделать, чтобы сохранить себя в старой форме; она должна была распасться или же сохранять это внутренне невозможное объединение насильственным путем, ссылаясь на необходимость военных мероприятий. В 1914 году у «государственных деятелей» Австро-Венгрии не было иного выбора: они должны были или изменить свою политику в соответствии с подлинными требованиями здорового социального организма, явив тем самым миру добрую волю, которая могла бы положить начало новым отношениям доверия между народами — или они вынуждены были развязать войну для сохранения старой государственной формы. Только осветив эти глубокие причины политических событий 1914 года, можно правильно решить вопрос о так называемых «виновниках войны». Австро-Венгерская империя исторически сложилась как многонациональное государство; тем самым перед ней стояла всемирно-историческая задача первой вступить на путь оздоровления социального организма в духе трехчленности. Но миссия осталась неосознанной. Этот грех против духа всемирной истории и вверг Австро-Венгрию в войну.