Основы философии

Бабаев Юрий

Почему в обыденной жизни распространеннейшей формой общения выступает дружеская беседа? Ответ прост: у собеседников имеется общая тема разговора и люди обсуждают вопрос, проблему потому, что она интересует их; кроме того, разговаривая, они понимают друг друга, так как говорят на том же языке. Если та же проблема будет принята к обсуждению калмыком и немцем, то им потребуется переводчик. Но в том и другом случае суть дела заключается не в обмене звуковыми сигналами, а в том, «что» выступает предметом разговора (погода, лесные пожары, реальная возможность освоения Марса и т.д., до бесконечности). Особенность человеческой речи в том, что она смыслосодержательна. Фразы человеческой речи состоят из слов, а почти каждое слово что-то, да обозначает. «На возвышенности ветер всегда сильнее, чем в низине». Простая и всем понятная фраза, но только для тех, кто владеет русским языком. Почему она понятна? Понятна она потому, что знающему русский язык человеку известно смысловое содержание исходных элементов этой фразы: «возвышенность», «ветер», «всегда», «сильнее», «низина».

А слова из фразы «на», «чем», «в» выступают своеобразными регуляторами, уточняющими реальное соотношение того, о чем идет речь. Люди способны беседовать потому, что наша речь понятийна. Вспомним из школьных лет слово «подлежащее». Это – «гвоздь» предложения. Оно наполнено своим смыслом, характеризует целый класс явлений («объем»). «Студент-отличник всегда пользуется уважением в коллективе». Сказавши «студент-отличник», мы сразу дали многогранную характеристику не только данного студента, но и тысячам студентов во всех вузах России, именно тысячам, но не всем. Слова «студент-отличник» и «студент» оба являются понятиями, но у них разный «объем». Если отличников в вузах России мы можем насчитать лишь десятки тысяч, то число студентов характеризуется уже миллионами. Следовательно, каждое понятие имеет содержание (какие признаки оно характеризует, выражает) и объем (сколько, какую ширину класса вещей оно выражает). Понятия делятся на единичные, общие и всеобщие (примеры: Байкал – глубочайшее озеро мира; всем людям свойственно чувство коллективизма; все виды бытия изменчивы). Верно, приведенные примеры оказались «многословными», что формальная логика запрещает делать, но их смысловое содержание несет в себе смысловую цельность, поэтому на них следует смотреть с позиций их смысловой цельности, видеть их примерами «сложного понятия».

Понятия играют решающую роль в познании. Узнать предмет – это составить понятие о нем через многочисленные приемы и методы познания. Именно через понятия идет передача знаний и человеческого опыта, понятия характеризуют узловые моменты, признаки, сущностные стороны предметов и явлений. На базе понятий формируются суждения и умозаключения как формы рационального познания. Суждения и умозаключения – это логические формы нашей мысли, когда первая из них развивает, обогащает содержание понятия, а вторая выступает как итог, суммарный вывод из многих понятий и суждений (но они обязательно должны быть посвящены одному и тому же явлению, проблеме). Простейший пример:

Зима.

Зима – самое суровое время года для средних широт.

______________________________________________

В последние годы зимы становятся какими-то неустойчивыми.

Возможно, действительно приближается глобальное потепление климата Земли?

Здесь перед нами три формы рационального познания: понятие, суждение и умозаключение. Можно заметить, что во всех них повторяется понятие «зима», но в первом случае оно выступает как общая характеристика; во втором, к этой общей характеристике добавляются её сезонные особенности, а уже помещенное под чертой наше умозаключение переносит нас в конкретику, подводит к итоговому выводу – верно, со знаком вопроса. Этот пример хорош также и тем, что позволяет показать и роль чувственного познания, поскольку без реальных наблюдений мы не смогли бы перейти к теоретическим обобщениям и итоговому умозаключению. Так что два этих вида познания не следует смешивать, как и нельзя ставить между ними непреодолимой стены: они дополняют друг друга, находятся в диалектическом единстве, хотя в исключительных случаях может быть применим только один из них, чаще всего – абстрактно-теоретический, когда чувственное наблюдение и восприятие явления невозможно. Например, как измерить душевные страдания человека при потере близких ему людей? Атмосферу коллективизма в студенческой группе? Здесь, и при рассмотрении явлений подобного плана, куда чувствами проникнуть невозможно (состояние земного ядра!), мы можем рассчитывать только на силу абстрактно-логических рассуждений с опорой на чувственные данные из смежных областей.

Целью любого познания является получение полного, исчерпывающего знания о каком-либо предмете или явлении; или, если эту задачу выразить на языке философии, целью познания является достижение истины. Истина – это отражение в нашем сознании всех признаков, свойств, отношений и связей какого-либо предмета, явления, состояния. В повседневной практической деятельности нам редко бывает нужно знание подобного уровня, нам хватает знания частичного, неполного, но удовлетворяющего нашим потребностям к данному предмету. Если нам нужно ведро – нам следует убедиться, не худое ли оно. А кто и когда его изготовил – нам до этого дела нет. Таким же или подобным является наше отношение и к другим предметам повседневного быта. Но совершенно иным является наше отношение к степени познанного при научных исследованиях. Например, физики всего мира дорого бы дали за то, чтобы знать всё об атоме, а биологи, соответственно, – о живой клетке, хотя на сегодня мировая наука знает об этих объектах очень многое.

Разобраться в этом вопросе помогает философия. Все полученные нами истины она делит на истины относительные и истины абсолютные. Абсолютные истины – это предельная цель, идеал наших стремлений в познании, но нашей действительностью являются относительные истины, которыми мы пользуемся в нашей повседневной деятельности и в теоретических исследованиях; но относительное знание постоянно расширяется, делается более полным, более глубоким, стремится стать абсолютным. Это движение относительного знания к абсолютному философия

называет диалектикой относительной и абсолютной истин.

Но диалектическая природа истин проявляется не только в этом движении неполного знания к полному. Самое интересное в этой диалектике заключается в том, что и относительную истину можно рассматривать как абсолютную. Суть состоит в том, что даже неполное знание вещи, знание её до определенного уровня является в то же время знанием полным и точным. Химическая формула воды «аш-два-о» – это усваивает даже самый нерадивый школьник. Следовательно, даже при всей своей неполноте, достигшее данного порога знание является абсолютным. Более серьезным будет выглядеть пример из сравнения школьного и вузовского образования. Школьник получает абсолютное знание изучаемых дисциплин до определенного уровня. При встрече с вузовской программой оказывается, что его знаний недостаточно, объекты исследований физики, химии, обществоведения оказываются гораздо шире, чем он представлял себе в школе. Абсолютное знание превратилось в относительное, выступая одновременно абсолютным в пределах школьной программы.

Рассмотренные выше теоретические положения – это раскрытие содержания истин-процессов. Существуют еще истины-факты, когда к полученному знанию нечего прибавить, но одновременно и нечего отнять. «Рим – столица Италии», «2004 год в жизни России – год выборов президента». Истины этого уровня также важны в обыденной и общественной жизни, но серьезного внимания философии они не привлекают: они «застывшие». Студенту необходимо также запомнить одну «мелочь»: не искать истин где-то, они – в нашем сознании, запечатлены в учебной и научной литературе в виде определений, схем и формул, но в объективном бытии истин нет.

Вопросы для проверки усвоения темы:

1. Каково различие между сознанием человека и «сознанием» высших животных?

2. Каковы дофилософские представления о сознании?

3. Каковы были подходы к пониманию сознания в истории развития философской мысли?

4. Что выступает биофизиологической основой сознания?

5. Почему сознание рассматривается как высшая форма отражения?

6. Как понимается социальная сущность сознания?

7. Какое место занимают в сознании знания?

8. Почему познание является для человека основной жизненной потребностью?

9. Какое познание определяется как чувственное, а какое как рациональное? Каково соотношение между ними?

10. В чем состоит философское понимание истины? Каковы основные виды истин и соотношение между ними?

Тема 6

Диалектика как метод мышления и познания, осевое звено философии

Вопрос о месте диалектики в структуре философского знания сегодня приобретает крайне актуальное значение. В течение столетий показателем зрелости идей того или иного мыслителя прошлого является вопрос о том, какое место в данной философской теории отводится диалектике: застывшими или подвижными рассматривались в этой теории проблемы бытия, познания, общественной жизни. После того как в середине XIX века диалектика вошла в философские концепции всех оттенков мышления, её присутствие в теоретических рассуждениях стало само собой разумеющимся, превратилось в естественный элемент серьезной философской теории. В спор о том, должна или нет присутствовать диалектика в развиваемых философских теориях, вступила даже католическая церковь в лице своего интеллектуального ядра – философов из числа членов ордена иезуитов. Позиция церковников была категоричной: человек может рассуждать только в пределах «да – да, нет – нет, а что сверх того, то – от лукавого». Утверждалось, что диалектика – это атрибут ангельского мышления, человек же должен видеть мир, рассуждать о мире только в пределах метафизических категорий. Это обусловлено тем, что сам мир божий создан Творцом изначально во всем наборе видимых сегодня свойств и признаков, когда актом творения Господь сказал итоговое «ДА» всему бытию, а в день Страшного суда весь мир услышит окончательное «НЕТ».

Но богословские выступления против диалектики нисколько не умалили внимания к диалектике, поскольку только путем диалектического анализа, диалектического мышления можно наиболее полно понять и объяснить мир объективного бытия. Этот настоящий бум диалектического мышления особенно разросся после выхода работ Гегеля, насквозь пронизанных диалектикой. Диалектику стали хвалить, ругать, опровергать, умышленно замалчивать, но равнодушных к вопросам диалектики в 30–40-х гг. XIX века не было. Серьезное внимание к диалектике как к методологической основе построения социологических теорий было проявлено со стороны Маркса и Энгельса, поскольку сама гегелевская диалектика открывала возможность построения радикальных теорий. В России Герцен увидел в диалектике «алгебру революции», а Ленин, потративший много времени и усилий на изучение марксизма и предшествовавших ему теорий, определил диалектику как «революционную душу марксизма». Это высказывание Ленина, по нашему мнению, и заставило составителей «стандартов» философской подготовки молодых специалистов относиться к диалектике, как к чему-то случайному в теории, постоянно помня «великий» принцип не очень великих людей «как бы чего не вышло» в период, когда опровержение марксизма и охаивание горькой истории своего народа почему-то стало чуть ли не профессией недавних вернейших сторонников «самой прогрессивной теории человечества», поскольку тут наиболее полно можно показать себя как сторонника демократии и свободы. Хорошо, что наша «танковая революция» завершилась бандитским нападением на Останкинскую телебашню! Надо полагать, что авторы подобного сценария развития событий были далеки от диалектического мышления.