Основы философии

Бабаев Юрий

Изучая уроки физики в школах ионийских жрецов, Пифагор уже к 20-ти годам задумался о сущности бытия, поскольку уроки Фересида, беседы с Фалесом и Анаксимандром его не удовлетворяли. Э. Шюре, опираясь на работы Фабра д’Оливе, показывает полное смятение юного Пифагора перед природой. «В синтезе трех миров кроется тайна Космоса!.. Три мира: естественный, человеческий и божественный, взаимно поддерживая и определяя друг друга, определяют вселенскую драму двойным движением – нисходящим и восходящим» (Э. Шюре. Великие посвященные. С. 217). Эти слова Шюре вложил в уста Пифагора, но в целом они довольно близки к космологии пифагореизма. Нужно отметить также, что мировоззрение Пифагора несет на себе печать египетско-жреческого мировосприятия, египетских религиозно-мистических мистерий. Пифагор пробыл в Египте 22 года, прошел курс полного посвящения, был допущен к тайнам

мистерий, сравнялся по положению среди храмовых служителей с иерофантами (старшими жрецами, руководителями мистерий), владел «тайнами» высшего Глагола-Света, изучил и запомнил священные книги Гермеса. Обязательным условием посвящения являлось требование ничего не записывать (но непременно все помнить), ничего не разглашать непосвященным. Но распространять полученное учение было обязанностью, что и делал Пифагор позже в своей общине в Кротоне. Есть также свидетельства, что Пифагор в Египте пережил вторжение Камбиза и в числе плененных жрецов оказался в Вавилонии, где продолжал постигать восточные мистические учения.

Шюре в своем исследовании пишет: «Наука чисел и искусство воли – вот два ключа магии, – говорили жрецы Мемфиса, – они открывают все двери Вселенной» (с. 219). Трудно поверить, что где-то сохранились слова жрецов, тем более что все «таинственное» было в изустной форме. Однако само учение Пифагора, излагаемое пифагорийцами второго и третьего поколений и выдаваемое за истинное, говорит о том, что собственное учение Пифагора, его образ жизни, уверенность в своей божественной природе и свойстве всевидения позволяют нам делать вывод, что Пифагор действительно верил в свое владение «ключами» к «дверям Вселенной».

Центральная идея Пифагора – раскрыть картину превращения духа в материю «путем мирового творчества» и его обратного восхождения к исходному единству «посредством индивидуального творчества», которое осуществляется с помощью развитого сознания. Речь здесь идет о теории перерождения душ, об инкарнации. Как же, в ясном изложении, Пифагор понимал, видел эту инкарнацию? Для него всеми видимое в ясную ночь звездное небо – это населенный душами космос с небесами-планетами. Звезды Млечного пути (во времена Пифагора «звездность» Млечного пути не знали) – это души будущих жителей Земли или души уже живших, ушедшие в мир Сатурна навсегда. Звезды различной степени яркости – это души или поднимающиеся, или опускающиеся в мир материи, приближаются к Земле. Но уйти навсегда от земли в мир Единого дано не всякой душе, а только предельно чистой, благочестивой (сам Пифагор заявлял своим ученикам, что он пережил четыре инкарнации и помнит, кем он был на земле до своего нынешнего состояния).

В Вавилонии Пифагор пробыл, согласно косвенным свидетельствам, 12 лет. За это время он освоил мистические искусства персидских магов по овладению «оккультными» силами природы (пантоморфный огонь и астральный свет). К годам возвращения Пифагора в родной Самос там, как и во всей Малой Азии, господствовали персы. Они превратили в одичавшую пустыню когда-то культурный ареал: закрыли и разрушили школы и храмы, все философы покинули край, его о. Самос погибал. В белой тоге египетского жреца, с выданной в Вавилоне охранной грамотой персидского царя, Пифагор покинул Самос вместе с верившей в его возвращение матерью Парфенисой и направился в Грецию, чтобы там, как гласит легенда, разбудить заснувшие души богов святилищ, вернуть авторитет храму Аполлона и основать школу науки и жизни, из которой выйдут посвященные мужи и матери будущей Греции.

Согласно легенде, Пифагор сперва прибыл в Дельфийский храм Аполлона, самое священное место для всех греков. Аполлон для греков олицетворял невещественный разумный свет, из которого исходит высшая истина. Подобием Аполлона выступает Солнце.

В Дельфах Пифагор просвещал жрецов, давая им своего рода «второе дыхание»; среди жриц Аполлона он нашел некую Феоклею, в которой пробудил дух пифии (прорицательницы) Аполлона; все служители храма признали безусловный авторитет Пифагора в вопросах проникновения в таинственный мир трансцендентного (потустороннего) бытия, в свет Аполлона. После года пребывания в Дельфах, в течение которого он вернул честь и славу Дельфийскому храму, подготовил из Феоклеи пифию, он перебрался в южноиталийский город Кротон, лежащий рядом с богатым Сибарисом и с его прославившимися своей изнеженностью жителями-сибаритами.

В Кротоне Пифагор развернул бурную пропаганду своего учения, в котором объединились древнеегипетские представления о космосе, душе и богах с традиционными положениями греческой мифологии.

Его «просвещение» кротонцев имело успех. Через несколько лет вблизи Кротона появился храм Муз – община и школа одновременно, переросшая в закрытый орден посвященных, куда мог вступить каждый желающий, но не каждый мог выдержать установленной Пифагором жреческой дисциплины. Обязательным условием были общность имущества, безусловное подчинение старшим, постепенность приближения к посвящению, абсолютный авторитет Гиперборейского Аполлона – Пифагора. При желании каждому была дана возможность покинуть общину, а нарушающих ее требования просто изгоняли, устраивая ритуальное надгробие как умершему и оплакивая его. Среди изгнанных из общины был и юноша Килон, позже оказавшийся в числе руководителей мятежа кротонцев против политической власти пифагорейцев. В итоге весь цвет ордена был осажден в доме пифагорейца Милона и сожжен. Из 44 гостей Милона спаслись Архипп и Лизис, по другим свидетельствам – Архим, Лизис и Пифагор. Как свидетельствует Диоген Лаэртский, южноиталийские города изгоняли его за свои ворота, боясь Пифагора – политика и диктатора, а через тридцать лет оспаривали право называться городом последнего прибежища Пифагора. Последним местом жизни этого таинственного для истории и науки учителя и философа считается город Метопонт. Смерть его относят к 497/496 гг. до н.э.

Чем же провинился Пифагор перед кротонцами? Почему вернейших его сторонников постигла смерть? Дело можно объяснить тем, что он перенес в Кротон древнеегипетские социальные порядки: сперва он убедил кротонцев заменить «Совет тысячи» (правление города) «Советом трехсот», в котором оказались только пифагорейцы. Это новое жречество быстро расползлось по другим городам южной Италии и Сицилии; незримой тенью над всем регионом витал дух Пифагора, «божественного» правителя и учителя народов. От былой демократии в ее античном варианте не осталось и следа. Сложился регион теократического правления (т.е. правления духовенства). В этом Пифагор видел спасение Греции. В итоге – бунт народа: в италийской части древней Эллады «кусочка» Египта не получилось.

Сократ и его место в истории философии. Платон как родоначальник европейского идеализма

Годы жизни Сократа (470-399) совпадают с периодом наивысшего распространения космологических теорий. Его современниками были Анаксагор, Эмпедокл, Демокрит; еще были живы воспоминания о Гераклите и его учении; не следует опускать из виду влияние идей и философского скитальца Ксенофана – поэта, философа и сатирика, религиозно-нравственного реформатора. Афины периода Сократа впитывали в себя все достижения античной культуры; и хотя у нас нет свидетельств об учителях Сократа, однако, надо полагать, он не был глухим к идеям и мыслям своих предшественников и современников. Это подтверждают и платоновские «Диалоги». Не будем забывать и о софистах (платных учителях мудрости и красноречия, готовивших любителей ораторского искусства). Следовательно, сократовская мудрость выросла не на пустом месте.

В принципиальных установках своего учения Сократ, хотя это и может показаться странным, стоит ближе всего к Пифагору. Как раз в его годы сторонники и противники пифагореизма стали складывать легенды о Пифагоре и его учении, потому о пифагореизме Сократ мог иметь представление. Сближает Сократа и Пифагора забота о судьбах Греции. Пифагор средством преодоления кризисных явлений считал космические начала, внедрение в общественное сознание религиозно-мистического мировоззрения, веры в мировую гармонию чисел и божественных сфер. Духовная первооснова космоса, гармонирующая с духовностью человеческой, и будет той первоосновой, которая обеспечит стабильность обществу. Поддерживать же ее и постоянно подпитывать будут «посвященные», т.е. жречество храмов.

Учение Сократа также является судьбоносным. Но он видел выход не в мистицизации сознания человека, а в его нравственном совершенствовании, когда Грецию спасет не сверхмировое Единое, а внутренне измененные люди. Отсюда идет и пренебрежение Сократа к различным космологическим теориям и его стремление заставить сограждан родных ему Афин взглянуть на себя со стороны, оценить свой духовно-нравственный багаж не с позиций самооценки достоинств своего личностного «Я», а поискать объективные критерии. «Познай самого себя» – этот девиз Дельфийского храма был методической установкой всех поучений Сократа. Сократ, если сказать кратко, стремился повернуть сознание человека от созерцания космоса к созерцанию и самооценке своего внутреннего «Я», заставить каждого самостоятельно ответить на вопрос: «Все ли там в порядке?».