Основы гуманной педагогики. Книга 2. Как любить детей
Шрифт:
Я полон Янушем Корчаком.
Это он впервые в мире написал книгу и назвал её так: «Как любить Ребёнка». Любить Ребёнка по-всякому нельзя. Если Любовь не воспитывает, она не для Ребёнка. Если в Любви нет преданности и скрытой готовности к самопожертвованию, она тоже не для детей.
А теперь свершается последний аккорд Педагогики Корчака: жизнь его была Любовью к детям, и смерть тоже будет проявлением Любви к ним.
Я сопровождаю его и детей в своём траурно-торжественном воображении, как они направляются по варшавским улицам на вокзал.
Оттуда в товарных вагонах их отправят в Треблинку на сожжение, уничтожение
День 5 августа 1942 года.
В колонне двести детей. Дети одеты празднично. Они ещё не знают, что их ждёт. Они улыбаются.
Впереди идёт Януш Корчак с двумя детьми – самыми маленькими.
Над колонной развивается зелёное знамя с четырёхлепестковым золотым цветком клевера. Клевер – цветок счастья, надежды, любви.
Очевидец говорит: «Корчак объяснил сиротам, что их ждёт приятное событие – поездка в деревню. Наконец-то они могут покинуть стены отвратительных душных комнат, чтобы отправиться на луга, поросшие цветами, к источникам, где можно купаться, в село, где много ягод и грибов. Он велел детям получше одеться… Когда я встретил их на Гусиной улице, дети шли весело, с песней, Корчак нёс на руках двоих – самых маленьких, они тоже сияли, а Корчак рассказывал им что-то смешное…»
Воображаю это шествие, которому суждено свершить переворот педагогического сознания: искрой Великой Педагогической Любви сжечь старое сознание, в котором так много недоверия и неуважения к детям, так много насилия и принуждения, и дать возгореться костру, несущему Свет Возвышенного, Классического, Божественного Педагогического Сердца и Разума.
Товарный вагон загружают детьми.
Вот и комендант-гестаповец, ответственный за загрузку и отправление эшелона. Разыскивает ли он в толпе обречённых людей врача Корчака? Наверное, думает, что несёт ему радостную весть.
Дети уже погружены в вагон. Корчак поднимается последним.
В это время подходит комендант-гестаповец.
– Не вы ли написали «Банкротство маленького Джека»? – обращается он к Корчаку.
– А разве это как-то связано с отправкой эшелона? – отвечает Корчак.
– Нет, просто я читал вашу книгу в детстве. Хорошая книжка. Вы можете остаться, доктор!
– А дети? – спрашивает Корчак.
– Невозможно, детей отправят…
Остаться без детей?
Бросить их одних в беде?
Зачем же тогда он родился?
Зачем же тогда, будучи 29-летним, отказался от личной жизни, от семьи, чтобы создать большую семью с детьми беспризорными, брошенными?
Зачем же тогда он, фронтовой врач русской армии, в лазарете написал книгу «Как любить Ребёнка?»
А что скажет царь Матиуш Первый о своём родителе?
Нет, такому не бывать.
Жизнь его была Любовью к детям, и он примет смерть вместе с детьми, Любя их.
– Вы ошибаетесь… – говорит он гестаповцу. – Вы ошибаетесь… Дети прежде всего…
И он поднимается в товарный вагон.
Двери вагона с шумом закрываются.
Эшелон трогается и ускоряет ход.
А ветер рассеивает по всему миру завещание Педагога, чтобы, у кого есть уши, услышали: «Растёт новое поколение, вздымается новая волна. Идут и с недостатками, и с достоинствами; дайте условия, чтобы дети вырастали более хорошими! Нам не выиграть тяжбы с гробом нездоровой наследственности, ведь не скажем мы василькам, чтобы стали хлебами. Мы не волшебники – и не хотим
Внимание: современную жизнь формирует грубый хищник (хомо рапакс): это он диктует методы действия».
Укрепление веры
В начале семидесятых годов мы приступили к новому этапу нашего масштабного эксперимента – с участием многих учителей из разных регионов Грузии. Новое заключалось в том, что мы направляли весь педагогический процесс на воспитание личности каждого школьника через зарождение и развитие в нём мотивов нравственности и познания. У нас было своё определение подхода к личности: Ребёнок раскрывает свою личность в той мере, в какой мы направляем его к осознанию своей неповторимости, необходимости и своего предназначения в том едином целом, в котором он существует: это жизнь.
Личностью является не тот человек, кто ничего не делает и не хочет сделать со своим неотёсанным характером и скудным духовным миром, а тот, кто творит в себе характер как подарок людям, осознаёт свою исключительность среди людей, творит свой духовный мир.
Януш Корчак и Василий Александрович Сухомлинский, а также наш опыт помогли нам дать содержательную характеристику педагогическому общению. Мы пришли к выводу, что общение педагога, учителя с детьми, учениками должно быть: естественным («каждый предстаёт такой, какой он есть»), непринуждённым, дружелюбным, поощряющим творчество и мысль («чтобы парили высокие мысли»), равноправным («как человек с человеком»), доброжелательным, «благоговеющим перед духовным богатством – мыслями», взаимопонимающим, сорадующимся, сострадающим, сопереживающим, чутким, деловым, умеющим сотрудничать, возвышающим, уважающим, утверждающим, устремляющим, ценящим, вдохновляющим, одухотворяющим…
В педагогическом общении не допускаются:
грубость,
оскорбление,
повышение тона над другим,
раздражение,
пустословие,
верховенство,
угроза,
ложь,
фальшь,
корысть,
насмешка,
издевательство…
Мы тогда уже пользовались понятиями: духовность, любовь, вера, радость, но их не афишировали. Официальная педагогика их не признавала (и не признаёт) в качестве своих категорий. Даже слово радость является чуждым для педагогической науки. Но при разработке нового поколения программ и учебников, а также педагогических процессов, мы эти понятия принимали за основу, как часть нашего педагогического мировоззрения. Это так же, как говорил Песталоцци: «Мысля любить и любя мыслить». Из этого мы сделали вариации: «Воспитывая любить и любя воспитывать», «Уча любить и любя учить».