Основы искусства святости
Шрифт:
– 70-
постоянно причесывает их, подстригает перед зеркалом, поправляет их, подбирает и выщипывает, себе лицо лоснит, то не бабеней ли он становится? И подлинно, нужно раздеть такого донага, чтобы не счесть за женщину*.(* В древности вечерняя одежда мужчин и женщин была почти одинакова.)
...Нечиста эта страсть собой рисоваться и собой прельщать; она-то, собственно, и состоит седалищем непотребства. Бог восхотел, чтобы женщина имела кожу гладкую и чтобы только голова ее украшена была самородным и роскошным этим нарядом волос; мужчину же Творец бородой украсил и сообщил ему вид мужественный... И эти волосы, дарованные мужчине, Творец ставит столь высоко, что наравне с разумом указывает в них преимущество мужа; и Сам, будучи достоудивителен в своем величии, представительность вида мужчины украсил Он в высшем его возрасте достопочтенною сединою. Разум, добрые расположения, становясь от глубины как бы седыми, зреют
Еще сказал25: «Впрочем, эту строгость должно немного ограничить. Женам, живущим в достаточной брачной обстановке, иногда можно и снисхождение оказывать и позволять наряжаться с целью мужу нравиться. Но пределом
– 71-
их желаний при сем должно оставаться именно желание только своему мужу нравиться. С личным же моим вкусом несогласно, когда женщины хлопочут много об украшении своего тела; лучше пусть они очаровывают своих мужей искренней любовью, этим действительнейшим и столь естественным волшебным средством. Однако же, так как многие мужья о своей душе мало заботятся, то задача женщин, если они желают быть честными их женами, неразумные страсти и пожелания своих мужей укрощать, их постепенно к простоте обращать, к несложным потребностям и умеренности приучать. Значение жизни состоит ведь не в обладании грубыми материальными благами, а в очищении себя от излишнего. Подобно подрезыванию маховых крыльных перьев должно подрезывать, следовательно, и затеи жен, отзывающие роскошью; они доставляют им удовольствие преходящее и радость суетную, а между тем, увлекаясь и занятые ими, они часто из клетки брака улетают. Поэтому жены, хотя и могут в известное время наряжаться, но должно при этом оставаться в границах, руководясь чувством приличия, чтобы от истины чрез спесь не уклониться. Но надлежит также, чтобы и мужья своим женам доверяли и все домохозяйство им предоставляли, потому что они именно для этой цели и даны им, чтобы быть в сем деле помощницами».
Еще сказал26: «А если кто бороду подстригает, то не следует, по крайней мере, совершенно ее до гладкости состригать; мужчине сообщается этим вид отвратительный, и состриганье бороды даже до кожи напоминает собой выщипыванье и выглаживание. Псалмопевец говорит: Как драгоценный елей... стекающий на бороду, бороду Ааронову (Пс. 132, 2). Чрез повторение слова борода радостно воспевает он украшенное бородою лицо, блистающее елеем радости Господней... А усы должно подрезывать, чтобы при еде они не пачкались, но не следует их все остригать, — это было бы некрасиво, — а только немного ножницами. Бороду же, которая никоим образом не может беспокоить, должно без малого цельною оставлять; она сообщает лицу достопочтенность и некоторого рода отеческую авторитетность».
27
Еще сказал : «Для жен достаточно волосы слегка причесывать и косу на затылке какой-нибудь простой и деше-вой булавкой сдерживать; и при простой прическе длинные волосы для жены разумной служат истинным украшением.
– 72-
Завиваньем же волос в букли на манер, как это делается у гетер, и распусканьем их по плечам локонами и косичками лицо бывает обезображено... Из страха прическу испортить такие женщины до своей головы дотронуться не смеют... Накладывание же чужих волос на голову совершенно должно быть оставлено; украшать свою голову волосами другого, накладывать на нее мертвые косы поистине нечестиво; потому что на кого же пресвитер тогда возложит руку, кого благословит он? Не украшенную жену, а чужие волосы и из-за них другую голову».
«Одежда не есть случайное, произвольное, не имеющее никакого
ной жизни и привитие к ней новых чуждых начал, между другими средствами к тому считали нужным делать особые узаконения касательно изменения одежды и привычного убранства, употребляемого в народе, и даже с изменения костюма
начинали проведение в жизнь своих реформаторских планов. Их инстинкт или государственный ум подсказывал им, что разрушение привычной привязанности в народе к своей одежде и к наследованному от дедов убранству внешнего вида непременно поведет к разрушению старых начал жизни и к изменению ее строя, и они не обманывались в своих надеждах и расчетах. Гонение Петра Великого на бороды и навязывание русским его подданным европейского костюма нельзя считать капризом гения, не имеющим для себя оснований. Недаром и люди, дорожащие внутренними основами жизни, не поддавались охотно воле реформаторов, нападавших на стародавнюю одежду, и готовы были скорее платить штрафы и терпеть гонения, чем расстаться с тем, с чем свыклись они, как с своею душою: им чуялось, и не совсем без основания, что душу их хотят
выворачивать, когда заставляют изменять их внешнее облачение, служащее
28
дополнением и выражением их нравственной личности» .
– 73-
§ 6. Аскетическая физиология тела. (Телесные отделения. Пот. Слезы. Истечения. Пищевые отделения. Слюна. Так называемое (в медицине) пуэрперальное состояние: менструации, нормальные роды, послеродовой период, выкидыш, кормление грудью.)
Если вообще все внешнее имеет большое значение для духовной жизни человека,1 то даже малому ребенку должно быть понятно или, вернее, известно, что вышеуказанные в заголовке стороны нашего телесного существования должны иметь значение еще большее, чем всякие другие. Ведь если мир погибает от похоти (1 Ин. 2, 16), то понятно, что те русла, по которым она изливается в мир, подвергаются ее влиянию сильнее всего, и понятно отсюда, что спасающемуся, прежде всего, нужно оберегать себя с этой стороны. Об этом и божественный апостол Павел учит (1 Кор. 12, 22-25). Что же касается тех сторон деятельности нашего организма, которые не имеют отношения к половой сфере, то и их нужно заставить служить нам на пользу душевную. Даже больше — их должно преподнести в дар Богу, наперед, конечно, от страстей и очистив, как прилично божественному дару, освятив молитвою.
1.Пот
При изгнании Адама из рая Бог сказал ему: В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят (Быт. 3, 19). Насколько душа предпочтительнее тела и хлеб духовный важнее материального, настолько, следовательно, и забота о снискании первого должна быть сильнее у человека, чем о приобретении последнего. Где больше страданий, там больше и потов. Но если труд по добыванию духовного хлеба несравненно выше простой заботы о завтрашнем дне и составляет заповедь Божию (Мф. 6, 31-34), то и поты от этого труда много ценнее пред очами Божиими и привлекают на человека милость Божию.
Посему-то главотяжи и убрусцы *(платки и опоясания (слав.)) промокшие от пота тела апостола Павла, будучи возлагаемы на больных и бес-74-
новатых, исцеляли последних (Деян. 19,12). Потому-то все святые трудились до великих потов, подвизаясь против грехов собственных и грехов своих ближних. «Много пота пролил я, умоляя о сем Бога», — отвечал некогда св.
Варсо-нофий Великий одному брату, просившему его молитв и впавшему в грех
2
хулы .
Когда св. Пахомий Великий к утру оканчивал свою ночную молитву, то под ним оказывалась целая лужа от пота, что не будет казаться нам слишком невероятным, если мы примем во внимание тропическую жару Египта, сильную внутреннюю горячность подвижника и, кроме того, обильные его слезы при молитве . Наконец, Сам Господь всем Своим последователям подал пример молитвенного подвига до пота. И поскольку все подвиги у Него во всем были всегда совершеннее любых людских подвигов (конечно, так рассуждать можно только в приложении к Его человечеству), то и здесь молился он не до простого пота, а до кровавого. И быв в подвизе, — говорит св. евангелист Лука (Лк. 22, 44),