Основы метасатанизма. Часть I. Сорок правил метасатаниста
Шрифт:
Стратегия проигрыш-проигрыш
Вчера [info]eastexpert напомнил мне про стратегию win-win — стратегию, действуя по которой оба игрока оказываются в выигрыше.
Например, если мы с соседом договариваемся ездить на работу на моей машине, и при этом сосед оплачивает бензин — это классический пример стратегии win-win (выигрыш-выигрыш). Потому что я сокращаю свои транспортные расходы, а сосед получает такси по цене автобуса.
Собственно, на стратегии win-win построен весь бизнес. Я продаю Вам булочку и получаю деньги. Вы съедаете булочку и получаете удовольствие.
Разного рода воровство и грабёж построено на стратегии win-loss (выигрыш-проигрыш). Грабитель отбирает у Вас мобильник и оказывается в выигрыше. Вы отдаёте мобильник грабителю и проигрываете.
Кстати, по той же самой стратегии, win-loss, живут и залы игровых автоматов. Игрок отдаёт деньги одноруким бандитам и проигрывает. Владелец автоматов по вечерам с довольной улыбкой пересчитывает денежки — он выигрывает. Именно по этой причине я считаю, что игровые автоматы — это псевдобизнес.
Однако сегодня я хочу поговорить не про игровые автоматы. Я хочу поговорить про изнанку стратегии win-win — про стратегию loss-loss (проигрыш-проигрыш). Это весьма неочевидная вещь и, как правило, понимание стратегии loss-loss приходит только с жизненным опытом, иногда очень тяжёлым. Особенно важно понимание этой стратегии для бизнесменов.
Начну свой рассказ с иллюстрации. Вот мой вольный пересказ одной поучительной истории, которую я недавно услышал от некого грузинского бизнесмена.
Примерно двадцать лет назад по стране начали открываться биржи. Открылась такая биржа и в моём родном городе Тбилиси. И мы с компаньоном, как и другие предприниматели, занимались там игрой на разнице между курсом наличных и безналичных денег.
Однажды ко мне в офис зашёл старый друг Гиви, которого я знал с самого детства — мы учились с ним в одной школе, да и потом много общались. Правда, в отличие от меня, работал мой друг детства не на бирже, а в милиции.
Вёл себя Гиви, как я сейчас понимаю, довольно странно — был очень любопытен, всем интересовался и про всё выспрашивал. Большая ли у нас выручка, работаем ли мы с наличкой и когда заканчиваем работу.
Ну а выручка у нас в тот день была средняя — примерно десять тысяч долларов. Когда рабочий день закончился, мы взяли выручку с собой и поехали по домам на моей машине.
Школьный друг попросил меня забросить его домой. Отчего же и не забросить, решил я? Мы сделали небольшой крюк и Гиви сказал, что нужно объехать здание, дескать, «так короче». За зданием нас ожидал милицейский патруль.
Нас четверых — меня, Гиви, моего компаньона и моего двадцатилетнего зятя — попросили выйти из машины и начали обыскивать, «искать наркотики». После пятнадцати минут поисков сотрудникам милиции стало ясно, что денег у нас нет. Они вынули оружие и вели себя всё более грубо, пока, наконец, мой партнёр по бизнесу не задал прямой вопрос:
— Что вам нужно?
— Дай нам сто долларов, — ответили милиционеры.
Мой компаньон нахмурился, но я толкнул его в бок, чтобы он расстался с этой суммой. Деньги-то были у него, просто они были хитро запрятаны по разным местам на теле. Компаньон
Главарь милицейского партруля пришёл в ярость. Приставив пистолет Макарова к голове моего компаньона, он выхватил всю пачку денег.
— Какие сто долларов, когда их у тебя вон сколько! — в сердцах воскликнул милиционер. Получив своё, патруль уехал.
В подавленном состоянии я отвёз друга детства домой и направился в сторону дома моего молодого зятя.
— Но ведь Гиви и сам работает в милиции — удивлённо воскликнул мой зять, — пусть он найдёт этих бандитов и анально покарает их!
— Понимаешь, я думаю, что сам Гиви это всё и устроил, — ответил я. Мой зять замолчал.
В Грузии как известно, с бандитами дела обстоят настолько хорошо, что их можно даже экспортировать. Нашлись знакомые бандиты и у нас с компаньоном. В тот же день мы их навестили.
— Дело простое, — сказал мафиози, вертя в руках рюмку с коньяком — берём Гиви, везём в лес, подвешиваем за ноги. Он вернёт вам тысячу долларов, ещё десять тысяч отдаст вам в качестве компенсации за моральный ущерб, и ещё десять тысяч отдаст нам — за работу. Даёшь добро начинать?
— Нет, не даю, — ответил я, поразмыслив. Зачем мне были нужны все эти игры в разбойников?
— Ну нет так нет, — с разочарованным вздохом буркнул мафиози.
Вечером я сидел в гостях у своего родственника — подполковника ФСБ — и пил чай.
— Знаешь, — сказал мне он, — всё это устроил Гиви. Мне это совершенно ясно. Однако если хочешь убедиться в этом лично, подъезжай к его дому завтра часов в восемь утра. Я уверен, ограбившие вас менты навестят его, чтобы отдать ему его долю.
Так я и поступил. В восемь утра следующего дня мы с компаньоном уже сидели в моей серебристой девятке и издали наблюдали за подъездом моего бывшего друга. Подполковник ФСБ оказался прав. В десять часов к дому подъехала патрульная машина, из неё вышли трое наших вчерашних грабителей и поднялись наверх. Через несколько минут они спустились вниз, на этот раз с ними был и Гиви. Громко смеясь, они что-то активно обсуждали вчетвером.
Всё стало ясно. Оставалось сделать последнее, посмотреть Гиви в глаза. Я уже решил, что не буду требовать свои деньги обратно, просто поговорю. Вечером я снова приехал к Гиви и позвонил ему в дверь. Гиви был в квартире один.
— Знаешь, Гиви, — сказал я, — мне все говорят, что ограбление подстроил ты. Я, конечно же, этому не верю — мы же росли вместе.
— Ты и сам мог договориться с ментами, чтобы ограбить своего компаньона, — выдал мне Гиви заранее заготовленную отмазку. При этом он как бы невзначай вставил в свой служебный пистолет магазин и передёрнул затвор.
Дальше говорить с ним не было смысла. Попрощавшись, я ушёл. Одним другом у меня стало меньше.