Основы теории аргументации: Учебник.
Шрифт:
Цель примера — подвести к формулировке общего утверждения и в какой-то мере быть доводом в поддержку обобщения. С этой целью связаны критерии выбора примера.
Прежде всего, избираемый в качестве примера факт или частный случай должен выглядеть достаточно ясным и неоспоримым. «В чем бы ни состоял способ подачи примера, к какой бы области ни относилось рассуждение, приведенный пример должен — для того, чтобы он был воспринят в таковом качестве — обладать статусом факта, хотя бы предварительно; обращая внимание публики на этот статус, оратор получает большое преимущество. ...Несогласие с примером, — оттого ли, что предлагаемому обобщению можно противопоставить столь же убедительные возражения, — сильно ослабляет в глазах публики пропонируемый оратором тезис. В самом деле, выбор примера в качестве элемента доказательства налагает на оратора обязательства, подобно своего рода обету. Публика вправе полагать, что весомость главного тезиса напрямую зависит от той аргументации, которая претендует на его обоснование» [37] .
37
Там
Если факты-примеры, взятые поодиночке, не подсказывают с должной ясностью направление предстоящего обобщения или не подкрепляют уже сделанное обобщение, рекомендуется перечислять несколько однотипных примеров.
Приводя примеры один за другим, выступающий уточняет свою мысль, как бы комментируя ее. При этом примеры должны «"взаимодействовать” друг с другом в том смысле, что упоминание нового примера модифицирует значение уже известных; оно позволяет уточнить ту точку зрения, в рамках которой следует рассматривать предыдущие факты. А именно в области права, несмотря на то, что прецедент иногда упоминается при первом решении суда, принятом в соответствии с некоторой интерпретацией закона, окончательное решение приговора выявляется лишь постепенно, в ходе последующих решений» [38] . Если автор при аргументации ограничился одним-единственным примером, это указывает, вероятно, на то, что степень обобщения данного примера представляется ему самоочевидной. Почти такая же ситуация возникает, когда автор упоминает многочисленные примеры, объединяя их формулой «часто мы видим, что...» и т.п. Эти примеры чем-то отличаются один от другого, но с точки зрения конкретного обобщения они рассматриваются как единый пример. «Увеличение числа недифференцированных примеров становится важным, когда, не стремясь к обобщению, автор хочет определить частоту события и сделать заключение о вероятности встретиться с ним в будущем. И здесь, впрочем, недифференцированный характер событий предполагает тем не менее разнообразие условий; кроме того, выбор примеров должен производиться таким образом, чтобы убедить читателя в их репрезентативности» [39] .
38
Там же. С. 211.
39
Там же. — С. 212.
Иногда вместо того, чтобы приводить много однотипных примеров, аргументацию усиливают с помощью «иерархизированного примера» [40] . «...Все почитают мудрецов, — писал Аристотель, — паросцы почитали Архилоха, хотя он был клеветник, хиосцы — Гомера, хотя он не был их согражданином, митиленцы — Сафо, хотя она была женщина, лакедемоняне избрали Хилона в число геронтов, хотя чрезвычайно мало любили науки...» [41] . Форма таких примеров проста: «Имеет место то-то и то- то, несмотря на...» и далее перечисляются те ограничения, которые в иных случаях могли бы оказаться существенными.
40
См.: Там же. С. 211.
41
Аристотель. Риторика. — Кн. ІІ, 23, 1398.
Если намерение аргументировать с помощью примера не объявляется открыто, сам приводимый факт и его контекст должны показывать, что слушатели имеют дело именно с примером, а не с описанием изолированного явления, воспринимаемым как простая информация. Если определенные явления упоминаются вслед за другими, в чем-то им подобными, мы склонны воспринимать их как примеры. «Некий прокурор, выведенный в пьесе в качестве персонажа, может сойти просто за частное лицо; если, однако, в той же пьесе выведены два прокурора, то их поведение будет восприниматься как типичное именно для лиц данной профессии» [42] .
42
Перельман X., Олбрехт-Тытека Л. Из книги «Новая риторика: трактат об аргументации». — С. 208.
Пример должен подбираться и формулироваться таким образом, чтобы он побуждал перейти от единичного или частного к общему, а не от частного опять-таки к частному. Аргументация от частного к частному, столь характерная для сократических диалогов, вполне правомерна. Однако единичные явления, упоминаемые в такой аргументации, не представляют собой примеров. «Нужно готовиться к войне против персидского царя и не позволять ему захватить Египет, ибо прежде Дарий перешел [в Грецию] не раньше, чем захватил Египет, а захватив его, переправился. Точно так же и Ксеркс двинулся [на Грецию] не прежде, чем взял [Египет], а взяв его, переправился, так что и этот [то есть царствующий ныне], переправится [в Грецию], если захватит [Египет], поэтому нельзя ему этого позволять» [43] .
43
Аристотель. Риторика. — Кн. ІІ, 23, 1393.
Факт, используемый в качестве примера, должен восприниматься если и не так обычное явление, то во всяком случае как логически и физически возможное. Если это не так, то пример просто обрывает последовательность рассуждения и приводит к обратному результату или к комическому эффекту. «Если для доказательства того, что из-за невзгод иные несчастные могут поседеть за одну ночь, приводится рассказ о том, так этот незаурядный случай произошел с одним торговцем, который так горевал по поводу пропажи своих товаров во время кораблекрушения, что внезапно поседел ...его парик, то этим достигается эффект, придающий комизм аргументации» [44] . Сходным образом обстоит дело с рассказом миллионера о том, как ему удалось разбогатеть: «Я купил яблоко за один пенс, помыл его и продал за три пенса; потом я купил три яблока, помыл их и продал за девять пенсов... Этим я занимался целый год, а потом умер мой дядя и оставил мне в наследство миллион».
44
Перельман X, Олбрехт-Тытека Л. Из книги «Новая риторика: трактат об аргументации». — С. 211.
Особого внимания требуют противоречащие примеры. Обычно считается, что такие примеры могут использоваться только при опровержении ошибочных обобщений, их фальсификации. Если выдвигается общее положение «Все лебеди белые», то пример с черными лебедями, живущими в Австралии, способен опровергнуть данное общее утверждение. Если бы удалось встретить хотя бы одну белую ворону, то, приведя ее в качестве примера, можно было бы попытаться фальсифицировать общее мнение, что все вороны черные, или по крайней мере потребовать введения в него таких-то оговорок.
Рассуждение в этих случаях идет по схеме: «Все S есть Р; но Sn не есть Р; следовательно, некоторые S не есть Р». Общая схема фальсификации: «Если имеет место первое, то имеет место второе; но второго нет; следовательно, нет и первого».
Фальсификация на основе примера ведет к отмене общего положения, в частности, научного закона, или к изменению сферы его действия, учитывающему новый случай.
Однако противоречащие примеры нередко используются с намерением воспрепятствовать неправомерному обобщению и, демонстрируя свое несогласие с ним, подсказать то единственное направление, в котором может идти обобщение. Задача противоречащих примеров в этом случае не фальсификация какого- то общего положения, а выявление такого положения.
Говоря о понятии (морального) достоинства, которое определить в общем виде трудно, М.Оссовская приводит не только случаи, когда можно без колебаний говорить о наличии у человека достоинства, но и случаи, в которых оно явно отсутствует: подлизывание к кому-то с надеждой на особые милости; навязывание себя кому-то, кто явно не намерен стать другом; слепое, беспрекословное послушание взрослого и самостоятельного в своих действиях человека; оппортунизм как поведение, противное собственным убеждениям; согласие с тем, что кто-то оценивает наши поступки в деньгах, хотя такая калькуляция и не кажется возможной (так поступает, к примеру, тот, кто спасает тонущего ребенка, а затем принимает от его родителей деньги за спасение); и т.д., всего двенадцать случаев [45] .
45
Ossowska М. Norniy moraine. — S. 52, 54—55.
Психологические исследования подтверждают, что для усвоения какого-то общего утверждения или правила необходимы не только позитивные, но и негативные (противоречащие) примеры. «Опыты Элиасберга убеждают нас в том, что существует взаимосвязь между восприятием противоречащих фактов и осознанием правила. Ребенок должен найти конфеты, лежащие под некоторыми из карточек (синими); когда вырисовывается тенденция к выбору им синих карточек, вводят новый опыт, в котором под одной из синих карточек конфет не оказывается. Именно в этот момент правило выводится на уровень ясного его осознания, и ребенок незамедлительно его формулирует. Таким образом, неудивительно, что при аргументации бывает возможно использовать противоречащие примеры с целью не только отмены правила, но и его выявления. Как раз сюда относятся те случаи в юриспруденции, когда закон, касающийся исключения, выступает единственным средством обнаружения правила, которое до этого никогда сформулировано не было» [46] .
46
Перельман X., Олбрехт-Тытека Л. Из книги «Новая риторика: трактат об аргументации». — С. 213.