Особая девушка
Шрифт:
— А я-то всё думала, — не могу сдержаться от любопытства, — как я к вам попала? Ведь нас обычно распределяют по нашим секторам.
— Да, так и есть. Все мои предыдущие партнёры были из нашего сектора. Но недавно мы решили внести некоторые изменения и попробовать межкультурный обмен. Ведь в эпоху глобо необязательно привязываться к какому-то определённому сектору. Мы все говорим на одном языке, у нас одна валюта, одни и те же соцсети и мессенджеры. Есть лишь интересные этнокультурные различия. И я был одним из тех, кто голосовал за введение этого новшества. Сейчас я один из первых, кто взял себе партнёра из другого сектора.
—
— От Дома Крови, — с выразительной интонацией поправляет меня… Тео.
— Ну, для меня это единственный дом, который я помню и знаю.
— Понимаю. Да. Ты испытываешь дискомфорт из-за этого? — вопросительно вскидывает брови вампир.
— Не знаю. Наверное, нет, но мне нужно привыкнуть. Тут всё такое новое.
— Я позабочусь о том, чтобы тебе было здесь комфортно, — он тепло смотрит на меня и берёт за руку. — Пойдём, я покажу тебе животных.
И так, взявшись за руки, мы идём к хозяйственной части. Я не решаюсь высвободить руку, не решаюсь что-то сказать, потому что боюсь ошибиться, неправильно себя повести. Мне очень приятна забота Тео. Я надеюсь, что мы сможем подружиться и эта служба будет мне только в радость. Тревога от неизвестности немного отступает. А потом ловлю себя на мысли, что рука Тео неожиданно тёплая, и мне приятно это прикосновение.
Мы доходим до животных, и у меня просто разбегаются глаза. Подходит Ян Син, которая оказывается приятной молодой женщиной, мы жмём руки друг другу, и я чувствую, что мы с ней подружимся. Она показывает, как погладить корову сквозь решётку. Там же рядом загон с козами и барашками. Потом мы переходим к птичнику, и я вижу, как важно ходят куры по курятнику. Чуть поодаль стоит кроличий вольер. Мне разрешают покормить этих пушистых зверьков, и счёт времени потерян окончательно. В какой-то момент Тео, смеясь, предлагает идти домой. Я замечаю, что уже начало темнеть.
— Не хотела опаздывать на ужин в первый же день, — говорю смущённо.
— Ты и не опоздаешь, я распорядился, чтобы нам накрыли в саду.
— Ой, а так можно? — растерянно смотрю на него.
— Мне всё можно, — как-то странно глядя на меня, произносит Тео.
Становится немного неловко, появляется давнее знакомое ощущение, что меня только что просканировали насквозь. Глубоко дышу и считаю до десяти, чтобы прогнать это неприятное чувство.
Мы идём по освещённому красивыми разноцветными гирляндами и лампами саду, и я делаю комплимент вкусу хозяина. Он благодарит и рассказывает, что переделал в саду за последние годы. Я слушаю, затаив дыхание, ведь тема растений мне так близка. Тео рассказывает о том, как на его участок пустили дополнительный канал от реки, что ручей искусственный, что в поместье целая система подземного полива. Я задаю ему вопросы, он улыбается и так просто отвечает на них, будто мы знакомы сто лет. От того, что вампир говорит со мной, как с равной и так серьёзно всё объясняет, без шуток, сальных взглядов и неуместных прикосновений, мне хочется задавать всё больше вопросов. Так, за беседой мы выходим к красивой остроконечной беседке в розовых кустах.
Внутри деревянного свода стоят стол, мягкие лавки и уютные ночные лампы тёплого света. Ужин сервирован на двоих. Тео улыбается и наливает что-то в бокалы.
Я убираю крышку со своей тарелки и вижу запечённую рыбу. Пахнет очень вкусно,
— Да, мы тоже можем есть обычную пищу, — улыбается он. — Насыщения она не даёт, но так приятно чувствовать вкус. Кухня старой Кореи очень вкусная, думаю, тебе понравится. Пока что для тебя готовят глобо-блюда из общего листа.
— А я бы хотела, — говорю с полным ртом, — попробовать что-то особенное, местное.
— Вот эта капуста называется кимчи, попробуй, это традиционное блюдо. Ещё когда я был ребёнком, мама готовила такое, хорошо помню.
Я щедро беру из маленькой чашки что-то оранжевое и кладу в рот. Язык и нёбо обжигает, но мне нравится. Под одобрительным взглядом Тео продолжаю есть. В какой-то момент тянусь к бокалу, а потом убираю руку и спрашиваю:
— Что там?
— Это белое вино, к рыбе.
— Я никогда ещё не пила алкоголь, нам строго настрого запрещено.
— Да, я знаю, что есть такие правила в Домах Крови, но, поверь, немного алкоголя в крови мне даже нравится.
После этой фразы сердце почему-то пропускает удар. Я осмеливаюсь взять бокал и пробую вино. Вкус приятный, нежный, отдаёт какими-то фруктами.
— Мне нравится, — оцениваю напиток, ощущая внимательный взгляд. — Вкусно…
— Я рад. К тому же немного расслабляет. У тебя сегодня трудный день.
— Я уже и забыла, — искренне улыбаюсь. — Столько всего увидела на прогулке и забыла, что с утра была совсем в другом месте.
— Это хорошо. Я рад лёгкой адаптации, — внимательно смотрит Высший и кивком указывает на опустевший бокал: — Будешь ещё вино?
— Нет, я всё. И поела, и не хочу опьянеть, — смеюсь я.
Смех кажется немного громким, и я думаю, что вино всё-таки дало в голову: ощущаю небывалые лёгкость и раскованность.
— Тогда пойдём в дом, — встаёт Тео и галантно подаёт руку.
Я встаю и чувствую, что мир вокруг немного плывёт, делаю неловкий шаг и чуть ли не падаю в руки Тео.
— Мне кажется, даже одного бокала было много, — чувствую, как краснею.
— В самый раз, не переживай. У тебя сегодня длинный тяжёлый день.
А потом Высший вампир, Тео Ан берёт меня на руки. Я пытаюсь протестовать, но он отвергает все мои протесты и шутит про то, как я мало вешу и что нас, должно быть, скверно кормили в Доме Крови.
Он движется очень быстро, и я не знаю: так кажется из-за алкоголя, или это вампирская скорость, о которой нам рассказывали на уроках.
Через несколько минут мы оказываемся в доме, только заходим не с главного входа, а по какой-то другой лестнице. Затем Тео вносит меня в мою комнату, закрывает дверь и усаживает на кровать. Я уже немного пришла в себя и благодарю его. Я хочу попрощаться, но, кажется, Тео не собирается уходить. Он приглушает свет в комнате, а затем садится рядом.
В приглушённом тёплом свете ночных ламп Тео кажется прекрасным ангелом… При взгляде на него чувствую непонятное томление. Оно и приятное, и в то же время пугающее. Одновременно тянет низ живота и скручивается тугой узел в груди.
— Я знаю, у тебя был тяжёлый день, — тихо проговаривает он. — Но я не могу больше ждать, это нужно сделать сейчас.
Я смотрю на него и начинаю понимать, что сейчас произойдёт. Внутри как будто раскрывается холодная бездна — страх перед неизвестностью, протест.