Особая диета
Шрифт:
Паузу нарушила миссис Хинтон. Голос ее был резким и бесстрастным. Так часто говорят глухие.
– Господа, спасибо тебе, что эта ужасная женщина завтра уезжает от нас. Она такая вульгарная и к тому же самовлюбленная дура.
Сестра Чартерно мрачновато ухмыльнулась. Несмотря на то, что она разделяла мнение своей пациентки, она посчитала более разумным промолчать. От необходимости ответить ее спасла открывшаяся дверь, и в комнату вошел Томпсон, дворецкий. Он направился к сестре Чартерис:
– Извините, сестра, вас к телефону.
–
– Я не расслышал имя, - он прекрасно узнал голос доктора, но был предупрежден о том, что не стоит упоминать его имя в присутствии "помешанной старухи".
– Извольте сказать, что я иду.
Он вышел, оставив женщин одних. Миссис Хинтон посмотрела на сестру взглядом, в котором был вопрос и подозрение.
– Я скоро вернусь, моя дорогая, - сказала сестра Чартерис и поспешила вниз по лестнице вслед за Томпсоном, спрашивая себя, кто бы мог ей звонить.
Оставшись одна, миссис Хинтон подошла к окну. Взглянув на аллею, она увидела Мэри, которая неслась на велосипеде по дорожке. Миссис Хинтон постучала по стеклу, пытаясь привлечь ее внимание, но девочка была слишком далеко, чтобы ее услышать, однако в это мгновение Мэри случайно посмотрела вверх и увидела бабушку, улыбающуюся ей и призывно машущую ей рукой. "Бедняжка, - подумала она, - все время торчать в комнате". Девочка кивнула ей и побежала в дом.
Миссис Хинтон улыбнулась. Сестра придет гораздо позже, чем сказала, надоевшая болтунья!
Минуту спустя она услышала легкие шаги в коридоре.
– Бабуля!
– позвала Мэри сквозь полуоткрытую дверь.
– Тише, мое дитя! Не надо так шуметь. У меня ужасно болит голове, - но входи, моя дорогая, входи.
– Мэри подбежала к дивану и подняла голову, чтобы бабушка могла ее поцеловать. Она подумала, как странно та выглядит. Эти глаза, уставившиеся на ее лицо, на ее горло.., ото страшное выражение глаз... Мэри попыталась определить его: выражение дикого желания утолить голод.
– Сядь здесь, мое дитя. У меня кет времени. Они никогда не оставят меня в покое. Но я хочу поговорить с тобой. Ты знаешь, я старая больная женщина. Очень больная - доктор Берлей хочет упечь меня в психушку. Знаешь, что такое психушка, дорогая? Это место, куда отправляют люден, сошедших с ума. Да, доктор Берлей хочет отправить меня туда. Он думает, что я маньяк. Ко это не правда! Меня лишь плохо.., плохо кормят. У меня должна быть особая диета, дорогая.
Говоря эхо, старая женщина потихоньку подтягивала свое грузное тело к внучке. Она гладила се волосы, ее руки скользили по плечам девочки, ласкали шею.
– Ты ведь любишь свою старенькую бабушку. Мэри?
– Да.
– Мэри было не по себе. У бабушки был такой страшный вид, будто она действительно сошла с ума.
Миссис Хинтон встала и подошла к двери. Ключ был в замке. Сна повернула его, а затем вынула. Опустив ключ в мешочек с рукоделием, возвратилась к дивану.
– Если ты действительно хочешь помочь своей
– А что я должна делать?
– Всего лишь сделать мне небольшой подарок.., кое-что, мне очень нужное, - она буквально изрыгала слова, - кое-что, без чего я не обойдусь.
– Не надо, бабуля, - нервно засмеялась Мэри, - я боюсь тебя.
– Зачем же бояться? Мне нужно совсем немного. Всего лишь чашка, одна чашка твоей молодой крови. Ты сделаешь это для своей бабули, чтобы она выздоровела, не правда ли, Мэри?
– Не говори такое... Я ухожу. Выпусти меня.
– Не будь глупой маленькой девочкой. Я не собиралось причинять тебе боль. Я выпущу тебя, когда ты сделаешь мне свой маленький подарок.
Девочка заплакала.
– Не нужно плакать, дорогая. Ну, иди сюда. У нас нет времени.
С невероятной для ее грузного тела быстротой миссис Хинтон добралась до стола и схватила лежавший на нем кухонный нож. Мэри наблюдала за ней широко раскрытыми глазами. Затем она закричала. Женщина резко, как тигрица, обернулась. Ее лицо было перекошено от гнева и страха.
– Прекрати это, глупая девчонка. Прекрати сейчас же или я перережу тебе горло.
С глазами, ослепленными слезами, задыхаясь в рыданиях от ужаса, девочка рванулась к двери и принялась дергать за ручку, вкладывая в это движение всю свою небольшую силу. Но старуха молнией бросилась к ней. Мэри почувствовала на своей шее крепкую руку, пытающуюся оторвать ее от двери. После очередного мощного рывка дрожащий ребенок был отброшен к дивану. Над девочкой нависла миссис Хинтон с ножом в руках, готовая осуществить свою смертоносную цель.
– Мамочка!... Мамочка!... Сестра Чартерис., помогите...
***
Сестра Чартерис между тем подняла трубку.
– Да?
– Сестра Чартерис?
– Слушаю.
– Это доктор Берлей. Я звоню вам, чтобы сказать... Внезапно линию разъединили. Сестра Чартенис несколько раз нажала на рычаг. Она была очень раздосадована. Эти телефонисты в самом деле работают все хуже и хуже.
– Коммутатор!... Коммутатор! Нас разъединили.
– Пожалуйста, положите трубку. Я наберу ваш номер снова, - раздался рафинированный голос телефонистки.
Сестра Чартерис нехотя исполнила указание и стала ждать, нетерпеливо постукивая ногой по полу. Ее не покидало неприятное чувство, не совершила ли она ошибку, оставив миссис Хинтон одну, - но с ней вряд ли что-нибудь случится за такое короткое время.
Она неодобрительно посмотрела на телефон. Через три минуты он позвонил снова. Сестра Чартерис подняла трубку, не скрывая раздражения.
– Сестра Чартерис? Нас разъединили. Я хочу сказать вам, чтобы вы дали миссис Хинтон снотворное. За ночь перед отъездом ей нужно хорошо выспаться. Дайте ей лучше всего мединол. Что? Да, так же, как и раньше. Я приеду утром, прямо перед ее отъездом. До свидания.