Особенная семья

Джейкобс Холли

Бургеры у Сары были просто неземные, и Лайам громко комментировал успехи Колма, который поедал картошку фри в невиданных количествах.

На это брат отозвался:

– Да, для жареной картошки место в животе у меня всегда найдется.

После ужина они взяли по мороженому и отправились с ним на пляж. Лайам припарковался у торгового центра, и они долго гуляли вдоль берега. Колм носился по пляжу в поисках стеклышек, то и дело забираясь по колено в воду.

– Жаль, что так получилось со свиданием, – говорил Лайам. – Я рассчитывал вовсе

не на это. Правда, прогулка по пляжу и любование закатом планировались, но начать мне хотелось с приятного ужина в «Джо Рут».

– Жизнь никогда не бывает в точности такой, как мы планируем, но иногда ее неожиданный оборот оказывается даже лучше, чем то, на что мы рассчитывали.

– А ты, оказывается, философ, Анна Чепел.

Она покачала головой:

– Нет, я реалист.

– Можешь успокаивать себя, если тебе так проще, но на самом деле ты гораздо больше, чем просто реалист. Ты мечтательница!

– Совсем недавно я обсуждала этот вопрос с мамой. Вот кто мечтательница! Она неизменно верит, что за ближайшим углом ее ждет нечто удивительное и чудесное. Я не такая. Я стараюсь сосредоточиться на том, что вижу перед собой. Но сегодня она посоветовала мне тоже немного помечтать, так что, возможно, ты именно это почувствовал.

– Ты не считаешь себя мечтательницей? – Лайам и сам видел, что не считает. Что Анна совершенно искренне верит в то, что говорит. – Жаль сообщать тебе неприятную новость, Анна Чепел, но ты настоящий Дон Кихот мира мечтаний.

Она махнула рукой в сторону торгового центра, где виднелась маленькая ветряная мельница.

– Знаешь, в разговоре с мамой я привела то же сравнение… назвала ее Дон Кихотом. А я Альдонса. Я вижу вещи такими, какие они на самом деле. Не надо мне никаких ветряных мельниц. Ближе, чем сейчас, я к ним подходить не собираюсь.

– Можешь себя успокаивать, если хочешь, но я-то знаю правду. Ты увидела в Колме потенциальные возможности, о которых я даже не мечтал. Ты не приняла существующее положение вещей. Ты…

– Мне кажется, пора сменить тему разговора, – сказала она с очевидной неловкостью.

– Эй, Анна, взгляни-ка! – Колм сунул ей в руку обкатанное волнами стеклышко.

Она подняла его к лицу и посмотрела на свет.

– Очень красиво, Колм. – Анна попыталась отдать его обратно.

– Нет, это для тебя! – И Колм опять унесся к воде.

Анна повертела стеклышко в пальцах, разглядывая.

– Ты не любишь выслушивать похвалы, да? – спросил Лайам.

– Я люблю действие, а не слова. Кстати, о действиях. В понедельник у меня назначена встреча в Комитете по зонированию, и я не уверена, что смогу приехать после обеда на занятие с Колмом. Ничего, если я приеду попозже?

– Анна, мы всегда рады тебе, в любое время! – Некоторое время они продолжали молча идти вдоль берега, затем он спросил: – А что там у тебя с зонированием?

– «Рассвет» приобрел дом. У нас в Ведоне уже есть два групповых дома, где живут небольшие общины, а этот будет третьим. Но

нам потребуется разрешение Комитета по зонированию, потому что правила эксплуатации жилых помещений в Ведоне запрещают жить в одном доме больше чем двум неродственникам.

Они сидели вдвоем на прибитом к берегу стволе гигантского дерева. Колм продолжал охоту за стеклышками. Солнце медленно опускалось к горизонту. Анна снова заговорила о зонировании и групповых домах.

Рука Лайама расслабленно лежала на бревне в нескольких миллиметрах от ее руки. Он медленно сдвинул руку, так что его мизинец лег вплотную к ее пальцам. Жест получился почти незаметным, но результат ему понравился. Он слушал, как Анна говорила о планах «Рассвета» в отношении нового дома – ее планах, – и понимал, что был прав. Анна обманывала себя и других, когда называла себя реалисткой.

Сознавала она это или нет, Анна Чепел была мечтательницей – и не просто мечтательницей, а мечтательницей высшей пробы.

Впервые за долгое-долгое время Лайам вдруг почувствовал, что тоже начинает немного мечтать и что в мечтах этих не последнее место занимает Анна Чепел.

Глава 4

– Что мы сегодня делаем, Анна? – спросил Колм утром в четверг две недели спустя после почти состоявшегося свидания Анны с Лайамом.

После того, памятного дня они успели два раза поужинать вместе и сходить в кино. Ходить всюду с Колмом казалось совершенно естественным. Возможно, другие женщины стали бы возражать, но Анна воспринимала Колма как очень большую часть жизни Лайама – да и своей тоже – и потому считала его присутствие естественным.

– Я подумала, что мы можем отвезти Лайаму ленч. У него сегодня встреча в центре города, а потом мы могли бы присоединиться к нему.

– А ленч мы купим, да? Может, в кафешке Мэки? Они там готовят хорошие бургеры. И очень вкусную картошку фри. Я люблю картошку фри. И много-много кетчупа, – с надеждой сказал Колм.

Анна, конечно, поняла, на что не слишком тонко намекает Колм, но сегодняшняя поездка должна была не только дать ей возможность увидеться с Лайамом, но и стать новым уроком для Колма. По крайней мере, если она превратит поездку в урок для Колма, то сможет оправдать этим свою растущую потребность видеть Лайама.

– Я подумала, будет лучше, если ты сам приготовишь ленч. Это сделает его особенным для Лайама. А поесть мы сможем в парке.

Стоял чудесный майский денек. Вообще-то в западной Пенсильвании зима долгая, а ранняя весна часто бывает очень мокрой. Но в январе, в середине тяжелой зимы, каждый человек мечтает именно о таких днях, какой выдался сегодня.

– Да, поесть в парке – это здорово. А если я приготовлю ленч, Лайам наверняка будет доволен. Что же мне приготовить?

– Думаю, мы попробуем сделать салат с яйцом. Поэтому первым делом тебе надо сварить несколько яиц. Начинаем с того, что берем кастрюльку и наливаем в нее воду…