Особенности брачной ночи или Миллион в швейцарском банке
Шрифт:
— Он увидел меня на улице… и сказал: «Девьюшка, Кремль?»… и я поняла, что это он… А он… И я… Он… Я… Я… Я…
Колеса с ощутимым толчком коснулись земли, моторы взревели в режиме торможения, и я очутилась в Швейцарии. Ах, эта зеленая травка, анютины глазки, чистота и порядок, троекратный поцелуй эмоциональных швейцарцев — в аэропорту царила атмосфера радости и душевного подъема. Плотная группа встречающих лучилась улыбками нетерпеливого ожидания. Многие мужчины держали в руках таблички, такие же, как и у экскурсовода, или значительно проще: листы бумаги с именами. Имена были русские, написанные латинскими буквами.
«Дуры»
Я наблюдала за мельтешением счастливых парочек в зале женевского аэропорта и ловила в отражении стеклянных стен отблеск собственной улыбки, загадочной и всепрощающей, как на портрете Моны Лизы.
Постепенно улыбка сползла с лица, оставив на нем выражение усталости и растерянности. Мне было от чего растеряться. Зал опустел, пассажиры и встречающие покинули аэропорт. За стеклянными стенами догорал швейцарский закат. Обещанный в турагентстве представитель фирмы так и не появился.
Пограничники все чаще озабоченно посматривали в сторону одинокой женщины с чемоданом в руках. Я опустилась на скамью и попыталась в беспорядочном хаосе мыслей нащупать хотя бы одну дельную. Мысль была малоутешительной: рассчитывать следует только на себя. Первым делом — в гостиницу, а уж завтра, с новыми силами, отправиться в юридическую контору «Варкоч и сын», предъявить документы, обрисовать создавшееся положение, договориться полюбовно и превратиться в особу с собственными счетом в швейцарском банке.
Эх, где наша не пропадала! Я решительно поднялась и направилась в сторону стоянки такси.
Глава 5
Год 2005, день
Я вдохнула пряный, настоянный на шоколаде, женевский воздух и решительно потянула на себя ручку массивной двери с медными накладками. Дверь отворилась, и я шагнула в гулкую прохладу респектабельного подъезда, пустого и гулкого. Судя по списку имен, в этом добротном доме, выходившем фасадом на набережную Мон-Блан, располагалась юридическая контора «Варкоч и сын».
Швейцария — маленькая страна, и города здесь невелики. Нет ничего удивительного в том, что под номером дома подразумевался только один подъезд. «Варкоч и сын» была очень солидной юридической фирмой. Лепнина, дерево и позеленевшая от времени медь архитектурных излишеств на здании внушали уверенность в незыблемости законов нейтрального государства.
Мраморная лестница закручивалась ракушечной спиралью вокруг металлической решетки лифтовой шахты и упиралась в стеклянную крышу. Кабинка старинного лифта ползла сквозь витки дубовых перил с неторопливостью черепахи. Пожалуй, пешком было бы быстрее добраться до третьего этажа.
Внушительная табличка предупреждала посетителей, что доктор юридических наук Варкоч и его сын принимают только по предварительной договоренности.
Ах, Швейцария — страна, где преступность практически равна нулю, где люди доверчивы и не запирают замки! Длинный коридор с голыми стенами вывел меня сначала к стерильной кухне, потом к такой же чистенькой и безликой ванной комнате и уж затем привел к обитаемой части квартиры, которая использовалась в качестве офиса.
Голоса доносились из-за неплотно прикрытой белой створке двери.
— Ну, сколько можно ждать? — пожаловался женский голос.
— Уже скоро… — отрывисто ответил мужской.
— Скоро — это сколько?
— Неделю-другую, не больше…
— Я уже слышала это месяц назад.
— Белла, ну что ты от меня хочешь? — взмолился мужчина. — Я никак не могу ускорить события.
— Ну хоть какие-то новости есть?
— Нет никаких новостей. Мы отослали «Титул» полтора месяца назад. Теперь ждем ответа. Варкоч пока спокоен…
— Вот это-то мне и не нравится. Я чувствую, что он за нашими спинами ведет собственную игру.
— Нет, вряд ли. Он ничего не сможет сделать один. Как он будет копать?
— Копать… Ужас какой! Ну почему все так сложно? А нельзя ли обойтись без него?
— Черт!
— Что ты там делаешь?
— Черт, молнию заело…
— Дай, я сама…
Вжикнула молния. Раздался выдох облегчения. Зашелестели бумаги, будто стопа упала на пол, и листы разлетелись в разные стороны, покатились карандаши, и женщина тихонько простонала. Я чуть шире приоткрыла дверь и стала свидетельницей юридической страсти. Мужчина в темно-синем пиджаке, из-под которой болтался край белой рубашки, стоял ко мне спиной. Спущенные брюки прикрывали ботинки. Две женские ножки в туфлях на огромных каблуках обнимали его талию. Телодвижения мужчины и стоны женщины не оставляли сомнений в назначении позы. Я смутилась и тихонько прикрыла дверь, чтобы не мешать им в диванных упражнениях на столе.
На цыпочках я двинулась в сторону входной двери, благополучно выбралась на лестничную площадку и перевела дух. Кто говорил, что в Швейцарии народ сдержан в своих эмоциях?! Ах, какие страстные люди — эти швейцарские юристы! Теперь я понимаю, почему визит следует согласовывать заранее… Но какие же странные разговоры вели эти двое на письменном столе: о сделке купли-продажи, о подозрительном спокойствии месье Варкоча и о вскапывании земли… Какие странные люди, эти швейцарские юристы! Почему они копают землю? Или то была непереводимая игра юридических терминов?
Внизу хлопнула дверь подъезда. Кто-то нажал кнопку, и лифт торжественно поехал вниз, постоял немного и тронулся в путешествие к стеклянной крыше. Я почувствовала неловкость оттого, что без дела стою под чужой дверью, изобразила крайне озабоченный вид и громко постучала. Предосторожность оказалась не лишней. В недрах конторы послышались шаги, дверь распахнулась, и из нее выплыла дама.
— До свидания, месье Блум, — холодно попрощалась она с провожавшим ее юристом. — Надеюсь, в следующий раз наша встреча будет такой же плодотворной.