Особенности межмирных отношений
Шрифт:
– Аа, я тебе все-таки звонил, да? – догадался по моему выражение лица клыкастый. – Я тебе сказал что-то обидное? Что-то плохое?
– Нет.
Демиан с заметным облегчением выдохнул. Интересно, это что такое плохое и обидное ты мог сказать, а? Ну-ка, ну-ка. С этого момента поподробней.
– Но ты все равно на меня злишься?
– Конечно.
– И какое ты наказание для меня выбрала?
– Я еще не придумала… но выберу обязательно,- добавила сразу же, как только клыкастый присел ко мне поближе. Знаю-знаю, что сейчас начнется… грустный томный голосок, щенячьи глазки ,
– Мм, - Демиан сделал вид, что задумался.- Хочешь попробовать что-нибудь пожестче? Мне достать из чулана наручники и плетку?
Ой, ой, о чем мы заговорили. О плетке, наручниках и латескных костюмчиках. Прямо, «Венера в Мехах» Захер-Мазоха.
– Я буду иметь твои предпочтения ввиду, Деми.
Парень разлегся на диване. Судя по всему виноватым он себя больше не чувствовал. Совести у клыкастого хоть отбавляй.
– Знаешь, я тут недавно был в секс-шопе. Не смей так пожалуйста улыбаться, Лена. Я туда зашел посмотреть… - да-да, посмотреть.- В общем, там была такая штука. Съедобный массажный крем. Со вкусом малины, или банана… Ну, что ты ржешь? – состроил обиженное выражение лица.
Я не сдержала смешка. Чего только не придумают.
– Это типа на тут случай, если ты проголодался во время массажа? А не перекусить ли мне? И съел половину банки.
– Ничего ты не знаешь, Джон Сноу,- буркнул Деми, выдав известную цитату. – Глупая женщина. Куплю тебе костюм горничной, будешь знать.
О да, такого я не переживу. Это слишком жестоко с твоей стороны Демиан. Слишком жестоко.
– Что ты делаешь? – поинтересовался клыкастый, наблюдая за тем, как я что-то печатаю на телефоне.
– Есть такое приложение. Напоминалка, грубо говоря. И я напоминаю себе, что я обижена на Демиана и что надо выбрать ему наказание. Так и пишу, «наказать клыкастого».
Демиан только закатил глаза. Типа, что она вообще за чушь несет? И поинтересовался.
– Как кстати прошел концерт? Ну, тот, на который ты ходила с Соршей.
– Нормально. Выступал Том и его группа. Мы посидели немного в кафе и разошлись. У Сорши и Тома сессия, им готовиться нужно.
Сорша, если и поняла, кому Том тогда посвятил песню (а она скорее всего поняла), ничего мне не сказала. И лишь когда я ее спросила, что она о Томасе думает (взгляд будущего психолога, так сказать), то сестрица ответила – Том у себя на уме. Сложно разобраться с первого раза. Тем более, добавила, он довольно амбициозный парень и на моем месте, она бы с ним держала ухо востро.
– Такие обычно прячут козыри в рукаве и не раскрывают их до последнего,- выдала мудрое Сорша.
Том позже позвонил, как раз пока я добиралась домой, спросил у меня, как мне концерт и понравился ли вечер. Про песню он ничего не сказал, как и я. Даже если предположить, что он действительно спел ее для меня (что скорее всего так и есть), то… Как бы о том, что Томасу я нравлюсь больше, чем просто друг, я и так знала. Он заявил это в самом начале нашей дружбы, но я надеялась, что оно как-то так само и рассосётся… Лена
Демиану я естественно не стала этого говорить. Второго скандала с южанами нам не нужно. Да и есть у меня на примете другие темы, чтобы покапать клыкастому на его извилины.
– Демиан, - я поднялась с дивана, клыкастый же что-то строчил на ноуте,- ты не думаешь, кстати, что твоя мама могла бы нас уже покинуть? Она гостит у нас уже полторы недели.
Демон отложил ноутбук. Посмотрел на меня. Я продолжила свою пламенную речь.
– Просто… ты-то с ней не видишься почти. Все время на работе. И при тебе она просто ангел. А на самом деле жизнь с твой маменькой один геморрой, прости пожалуйста. Еще мне немного не по душе, что с нами живет женщина, которая бросила тебя и Соршу, а теперь строит из себя заботливую мамашу.
Демиан выслушал меня. Кивнул.
– Я это знаю. Знаю, что она далеко не … идеальная мать. И я, и Сорша - ей все мы до лампочки. Ты считаешь меня настолько наивным, чтобы я поверил, что в ней проснулись материнские чувства?
Я неопределенно пожала плечами в ответ. Вообще-то, если честно, где-то так и предполагала.
– Пойми ты, она моя мать. Родная. Как ни крути, моя семья… Как бы напыщенно это не звучало, она дала мне жизнь. И я не могу просто взять и вышвырнуть сейчас ее вещи на лестничную клетку. Или сказать ей, чтобы она катилась из моего дома. Потерпи еще немного, Лена. Элиза скоро съедет. Обещаю.
– Скоро это когда?
– Неделя. Я дал ей еще две недели.
А год ты ей еще дать не хочешь? Две недели, блин.
– Точно?
– Точно. Через две недели она съедет. Стопро,- добавил мою любимую фразочку.
Я покачала головой: и в кого ты такой заботливый, Деми? Уж точно не в свою маму.
*****************
Дрейк не ожидал, что Изабелла позвонит ему в середине дня. Хоть отношения с матерью и наладились, все равно созванивались они редко. Максимум, раз в две недели. В основном, вечером.
– Будут зачитывать завещание деда сегодня вечером. Мне нужно, чтобы ты тоже пришел.
Дрейк усмехнулся. Неужели очередная формальность?
– Я-то тут при чем?
– Должны присутствовать все, кто имеет к завещанию отношение. Юрист сказал, что отец и тебе кое-что оставил…
Дрейк задумался. Дед был горазд на сюрпризы. Не забыл и своего блудного внука. А почему бы и нет? Почему бы не сходить. Вряд ли, конечно, Дориан завещал ему что-то ценное… но все равно интересно.
– Хорошо, я приду.
– Жду тебя в шесть. Не опаздывай,- и повесила трубку.
А встреча происходила в резиденции княжеской семьи, в самом сердце Мирте – во Дворце Роз. Самом (как вычитал однажды в путеводителе по столице Дрейк) красивом здании города. Князюшка же считал, его слишком пышным и вычурным. Тем более, в то время, как Дворец Роз только задумывался, нынешний Князь вдохновился Англией, поэтому само здание вышло в викторианском столе. Но он умер, так и не увидев законченный вариант своего детища… Посмотреть же было на что. Сын его любовью к Альбиону не отличался, его интересовала больше Азия. Потому последний этаж дворца и крыша вышли в тайском стиле.