Особенности содержания небожителей
Шрифт:
— Нет, — коротко и зло выдохнул я, смирившись и снова закрыв глаза. — Все? Я могу поспать?
— Ну и зря… Я вчера видел в одной лавке почти как настоящий, только немного пыльный. — Голос мальчишки звучал виновато. — Выпей настойку и спи, кто тебе не дает. И вообще, не так уж плохо получилось, ровно. Почти…
— А вот и я! — раздалось с порога. — А-Лей, забери корзину и… гуй в розовых рюшках, что это?!
Глава 15
Янли
—
Уверена, любой на моем месте орал бы еще громче. Когда я вышла из дома, я оставила в нем брата и полудохлого заклинателя, успевшего немного оклематься к утру. А вернувшись, застала брата и… Кто обокрал детсад в тифозном концлагере и принес результат мне?! В смысле — теперь Юншен выглядел точь-в-точь как несчастная жертва зверского заведения.
Непередаваемое сочетание огромных глаз, взлохмаченного неровного ежика и пухлых, обиженно надутых губ на тонком лице с острым подбородком и запавшими щеками превратило заклинателя в мечту педофила-ЗОЖника.
— А-Лей?!
— Да не нарочно я! — взвыл братец, поспешно прыгая на кровать и прячась за своей переодетой в нижний халат жертвой. Схватил парня за плечи и заслонился им как щитом. — Не бей меня, а то по нему попадешь!
— Зеркало… — как-то неуверенно произнес заклинатель, с подозрением всматриваясь в мою реакцию.
— Не надо! — тут же откликнулись мы с А-Леем. Не дай боги, помрет от такого зрелища, болезный.
— Как друг тебе говорю — лучше не рискуй, — посоветовал бессовестный отрок, отпуская плечи заклинателя и отползая дальше по кровати к стеночке.
— Вылезай, дорогой, — ласково-ласково позвала я, складывая наконец то, что принесла, на стол. — Быстро!!!
От этого внезапного грозного рявка подпрыгнул не только А-Лей, но и Юншен.
— Я действительно нечаянно! Он дернулся, хотел от горя помереть… а я еле поймал. Но вот… от испуга, вот так вот… — замямлил брат. — Я его даже водичкой холодной поливал, чтоб очнулся.
Заклинатель проводил медленно ползущего с кровати брата таким взглядом, что я не выдержала и тихо фыркнула. М-да.
— Ладно. А-Лей, тебе это с рук не сойдет, имей в виду. Потом придумаю, что с тобой сделать. У Юншена совета попрошу… но пока нам некогда.
Свергнутый небожитель снова бросил на меня красноречивый взгляд. Определить, каких чувств в нем было больше, я затруднялась. Что-то среднее между подозрительностью, непониманием и смирением.
— Ых-х-х… — опечалился братец, скосив глаза на жертву своего парикмахерского искусства. — Ладно, Юншен добрый, он меня пожалеет.
Теперь такой взгляд достался уже брату, разве что помимо всего вышеперечисленного в нем проскользнуло некоторое снисхождение. Паршивец мой брат, но паршивец умный. Знает, куда целить, чтобы жертва, поддавшись хулиганскому обаянию, его не прибила, не оттаскала за уши и не всыпала веслом.
— Лучше скажи, что ты
— А-Лей, вообще-то, я завтракала с матушкой и тетей. — Я еще раз глянула на то, что осталось от заклинателя, и невольно передернула плечами. — Конечно, я знаю имена. От госпожи Тан. А госпожа Фен до официальной просьбы дозреет только к обеду, пока ее хватило только на вежливость сквозь зубы.
— И? И?! — Братец довольно быстро забыл и о своем проступке, и о последующем наказании, увлекшись новой темой.
— С первым проблем не будет, это сын господина Лу, старший, — зажигая маленькую свечку под керамическим чайником на мини-печке-подставке, начала рассказывать я. — О нем мы и так много знаем. А вот второй… Кстати.
Быстро пробежавшись до стеллажа со шкатулкой, я еще раз внимательно перечитала купчую на своего заклинателя, потом бросила взгляд на брата, и он мне кивнул, незаметным жестом коснувшись собственного затылка.
— Кстати, Юншен. Как хозяйка, я запрещаю тебе пересказывать кому-либо все, что ты услышишь касаемо меня и моих дел. Нельзя говорить об этом, писать и даже рисовать картинки. Техника снов тоже под запретом.
— Мне некому, — недовольно дернул тот уголком губ, морщась от неприятных ощущений действия рабской печати. — И нечем, — это уточнение явно касалось заклинательских техник.
— Это пока, — успокоила его я. — А-Лей, передай, пожалуйста, коробку с цветочным чаем.
— Слушай, сестра! А я точно твой брат, а не раб? — И он зачастил, реагируя на мою слегка приподнятую бровь: — Не-не, я не то чтобы против тебе помочь, любимая сестренка, но все же для таких мелких поручений и нужны слуги!
— То есть чаю с булочками ты не хочешь, — сделала я вывод. — Ладно, сама. Мне же больше достанется. Жаль, Юншену пока нельзя.
И пошла к другому стеллажу. Тот был как раз за спиной А-Лея, и, чтобы передать мне шкатулку с заваркой, мелкому засранцу достаточно было обернуться и протянуть руку. Но иногда в нем не ко времени просыпался юный господин: А-Лей пытался заодно построить и меня.
Я никогда не ругалась в такие моменты, стараясь своим примером заставить думать и наглядно показать, насколько он не прав. Подошла, протянула руку над его плечом, взяла коробочку и вернулась к закипающему на свече чайнику.
— Ты не сказала, что он там лежит, — надул губы братец, садясь за стол.
— Ты не знаешь, где у меня заварка? — Я улыбнулась и взъерошила его аккуратную прическу. — Тебе с чем, с ягодами или с мясом?
— Знаю. Но все равно чай должны заваривать и приносить слуги, а не ты сама! Иначе какая из тебя юная госпожа?! — Иногда упрямство младшего брата мутировало из человеческого в ослиное. — И вообще! Я с утра голодный. Ты же была на завтраке в большом доме. Зачем тебе мои булочки? Я думал, ты все мне принесла!