Особенные. Прошлое рядом

Блэк Элисон

С глаз Ники текли горячие слёзы, как и из глаз Айли, которая стояла возле дома, пытаясь смириться с мыслью, что больше не сможет иметь детей. И всё из-за какого-то ненормального.

Сейчас каждому было по-своему больно, каждый узнал то, что заставляло его почувствовать новую порцию боли. Способности невозможно убрать, это не болезнь против которой можно выпить лекарство и вылечиться. Нет, это всё намного хуже. Они результат чего-то ужасного, как генная мутация и такая мысль заставляет покривиться от отвращения.

Николь села напротив Калеба,

приводя его в сознание и вновь посмотрела в его глаза, которые так любила. Они по-прежнему были пустыми. Кристин стояла в стороне, наблюдая за парнем и просто осознавая, что уже видела такое. Её муж буквально сошёл с ума от мыслей других людей и начал творить ужасные вещи, которые привели его к эшафоту.

Женщина знала боль девушки, вновь чувствовала её, стоя в стороне. Но не могла ничем помочь. Раскрывать то, что будет дальше — неправильно. Она никогда не рассказывала другим то, что с ними произойдет, даже если их ждёт завтра смерть. Ситуация с Айли была немного другой, девушка итак бы узнала это, да и не предсказание это было, а лишь констатация факта.

— Калеб... — прошептала Николь, кладя свою ладонь на щеку парня.

Тот резко развернулся, сбрасывая руку девушки и таким образом сильнее раня её душу. Ника опустила голову, не понимая, что же ей сделать. Она была бы рада даже поверить в Бога и попросить у него помощи. Хотя и знала, что это бесполезно. По щеке скатилась одинокая слеза и девушка почувствовала, как шершавый палец Калеба стирает мокрый след с её лица. Все, кто находился в комнате, переглянулись и без слов решили, что всё же стоит выйти и оставить этих двоих наедине. Так будет лучше.

В доме повисла тишина. Калеб поднял лицо Николь за подбородок связанными руками. Девушка вновь смотрела ему в глаза, которые были слишком чужими, будто бы принадлежали не Калебу, а Джорджу.

— Пожалуйста, постарайся бороться, постарайся ради меня стать прежним Калебом, — сказала Николь, всхлыпывая.

— Я итак тот Калеб, которого ты полюбила. Ты никогда не могла даже подумать, что я стал тем, кем на самом деле являюсь. Я не играю роль милого, влюблённого парня, увидевшего симпатичную малолетку. Ты не видела во мне настоящую натуру.

— Нет, я видела! — возразила девушка, отрицательно мотая головой.

— Я не тот, кого стоит любить на самом деле. Да, ты не сравнишься ни с одной девушкой, которую я целовал, обнимал, проводил с ней ночи, но я играл с тобой роль. Мне хотелось почувствовать себя счастливым, что я нужен кому-то, а именно такой наивной девочке, которую я превратил в девушку. Хватит этого, хватит мне играть роль, я не актёр, я всего-навсего психолог.

Эти слова будто бы наносили новые удары, делая больнее и больнее. Будто обжигали, как серная кислота, вылитая на кожу. Внутри Николь кричал голос, что это всё способность, что это не Калеб говорит, но одновременно осознавала, что если бы парень по-настоящему хотел вернуться к прежнему состоянию, то давно бы вернулся. Николь, сорвавшись, смогла вернуть свою доброту и любовь к людям, потому

что она такой была, потому что это её натура. Видимо, Калеб и вправду не таким, каким казался всё время.

— Ты же знаешь, что между добром и злом есть невидимая грань, — сказала внезапно вошедшая Кристин и Николь обернулась.

— Да.

— Человек не может быть полностью злым, или полностью добрым. В нас есть и то, и то, только вот проблема в том, что у некоторых тёмного больше, чем светлого. Сила пользуется этим, захватывая сознание тех, кто всё же больше относится к злу. Мне очень жаль, что так вышло.

— Спасибо, Кристин за то, что ты рассказала. И спасибо твоей дочери за помощь, — сказала Ника, вставая на ноги и снова погружая Калеба в сон.

Женщина улыбнулась, но всё же тревога не уходила. Судьба её Леланд беспокоила даже больше, чем жизнь Николь и Айли. Но она ничего не могла сделать, не могла противостоять судьбе и тому, что должно произойти.

Глава 20. «Глупые шутки судьбы»

Леланд усердно делала исчисления скорости, вспоминая всё новые, более сложные, формулы. Она уже разорвала третий листок и постоянно теребила свои белые волосы, которые выгорели на солнце. Девочка не могла сосредоточиться, числа путались в её голове.

Она внезапно замерла, держа в руке карандаш и тихо вскрикнула, записывая быстро пару чисел и победно вскакивая с кровати. Формула была готова. Это оказалось не так сложно, она уже гордилась собой и своими способностями. Леленд услышала, как открылась дверь и в комнату вошли Айли вместе с Дэви. Девочка моментально опустила голову, когда увидела знакомые тёмные волосы.

— Как успехи? — поинтересовалась Айли.

— Всё готово, — радостно ответила девочка и протянула удивлённой Айли листочек с их спасением.

Блондинка рассматривала числа и её глаза становились всё больше и больше. Она не верила в то, что видела, она даже не мечтала получить шанс на спасение и возвращение домой.

Айли бросилась обнимать Леланд, чуть ли не плача от счастья, а девочка просто широко улыбалась, поглядывая в сторону шокированного Дэви. Сам парень тоже осматривал Леланд, больше из-за интереса к её фигуре, да и вообще, как к персоне. Хоть он и презирал средневековых людей, но одновременно осознавал, что они не выбирали в каком веке родиться, что это их жизнь, которую им придётся прожить.

— Я рада вам помочь, — сказала Леланд, широко улыбаясь.

Айли вышла из комнаты с листком в руке, чтобы сообщить радостную новость и обсудить дальнейшие действия. А Дэви остался наедине с Леланд. Они стояли в тишине, девочка смотрела на пол, а Дэви куда-то в стену, думая о своём и почему-то вспоминая Жаннет.

— Значит, вы скоро отправитесь домой? — спросила тихо Леланд.

— Да. Нам уже давно пора вернуться. У Рена там осталась дочь, да и дел много незавершённых.

— А как вы сюда попали? Неужели у кого-то есть способность перемещаться во времени?