Особенный. В твоих руках
Шрифт:
– Привет, Кость, – произношу растеряно.
– Привет, поговорить нужно. Не сильно торопишься?
– Сильно.
Разворачиваюсь и продолжаю двигаться к остановке. Не о чем нам разговаривать.
Баринов тащится следом.
– Давай подвезу, куда нужно.
– Нет.
Троллейбус мой уже двери открыл, люди из него выходят. Я ускоряю шаг, но Костя берет меня за локоть:
– Да подожди ты, я тебя час прождал. Куда ты пропала? Мне Макс звонит, с ума там сходит.
Тело передергивает, когда слышу
– Отвали от меня! Понял! Заору, если тронешь!
Баринов в лице меняется, теряется от такой грубости:
– Да ты что, Лиза? Я тебя разве обижал? Только подвести предложил.
Троллейбус мой уезжает, я провожаю его взглядом, потом смотрю на время. Через десять минут у меня консультация, на которую я с таким трудом записалась, опаздывать никак нельзя.
– До поликлиники подбросишь? – спрашиваю обреченно.
– Конечно, без проблем. Поехали…
Баринов протягивает руку, собираясь взять меня под локоть, но под моим взглядом одергивает ее. Я сейчас как перетянутая струна, лучше не трогать, и он понимает.
– А что у тебя с телефоном? Номер поменяла?– спрашивает, когда мы уже едем. Я молчу, как партизан. – Заходил к тебе домой, там мужик какой-то. Говорит, что квартиру снял и никакую Лизу не знает. Студия танцев на замок закрыта. Что происходит?
– Все хорошо, Костя. Студия переехала, я тоже. У меня все замечательно! Работаю, учусь, на тусовки с друзьями хожу, – вру безбожно. – Телефон посеяла где-то, пришлось номер сменить.
– Где теперь живешь?
– Какая разница? – стреляю в него колким взглядом.
– Послушай, Лиз, я не в курсе, что у вас произошло. Макс со мной редко чем делится...
– Да ладно! – не могу сдержаться. Собираюсь съязвить по поводу того, как они Леру в номере поделили, но не успеваю.
– Представь себе! – не менее эмоционально восклицает Баринов. – Я реально ни хрена не знаю! И у меня своих проблем по горло, но Макс трезвонит постоянно, просит тебя разыскать. Чего ты прячешься от него, почему не поговоришь?
– Потому что ни видеть, ни слышать его больше не хочу!
Сердце на части рвется, болезненный ком растет в горле. Но слез во мне больше нет, как и обиды, одна ярость внутри. Каждый день ее подпитываю, просматривая сториз бьюти-блогерши и сестры Макса. Они прям лучшими подружками стали, неразлучны в своей Австралии. То пп-завтраки готовят вместе на залитой солнечным светом кухне, то ужинают в пафосном ресторане с люстрами. Ездят по разным делам, в спортзал и на шоппинг. Вчера на мюзикл ходили. Кто-то третий рядом с ними был, и я знаю кто. Мне лицо показывать не надо, я догадливая.
– Пиздец, – выдыхает Костик. – Что у вас стряслось? Хоть ты мне объясни! – просит на эмоциях, сворачивая на парковку поликлиники.
Быстро мы доехали, но разволноваться я успела, прям колотит всю. Едва машина останавливается,
– Спасибо, что выручил. Пока! – дергаю ручку и толкаю дверь, но она не поддается.
– Давай я Макса наберу и выйду, а вы спокойно или неспокойно пообщаетесь, – предлагает Костя, тарабаня пальцами по рулю.
– Нам не о чем говорить. Выпускай меня, – стараюсь говорить ровным тоном.
– Я-то тебя выпущу, а Доронин не отпустит. Я его всю жизнь знаю, не помню, чтобы его так бомбило. Он прилетит, Лиза, и сам тебя найдет…
Я не даю ему договорить.
– А кто такой этот Доронин? Он мне никто! Знать его не желаю, понял? Пусть имя мое забудет, так ему и передай! – сама себе не верю, но говорю убедительно. – И ты, Костя, тоже свали из моей жизни, будь так добр. А Леру Нечаеву третьей с собой заберите! – срываюсь все-таки на крик. – Открой эту чертову дверь! – бью кулаком по ручке.
Костик бросается ко мне, хватает за руку и больно сжимает запястье. Наклоняется и почти рычит в лицо:
– Так это все из-за нее?
Я вырываю руку, прижимаю ее к груди и смотрю на него с угрозой:
– Не смей меня трогать!
В висках стучит от злости. Врезать бы этому Косте по его смазливой роже, и Лерке тоже зарядить, и Максу. Ему особенно! Но это я танцую хорошо, а драться совсем не умею, не было возможности научиться. И постоять за меня некому.
Костя трет лицо, потом хватает руль, сжимает его с силой:
– Что эта драная коза наплела своим поганым языком?
Я издаю истеричный смешок:
– Сначала непонятная курица, потом драная коза. Весь скотный двор ополчился против честного майнинг-фермера Доронина!
– Давай успокоимся, и я попробую тебе объяснить, – просит Костя и смотрит так, будто вину свою чувствует. – Правду расскажу.
– Твоей правде я не поверю. Выпускай, давай, к врачу из-за тебя опаздываю, – бурчу и принимаюсь нажимать все подряд кнопки на двери.
– Пожалуйста, Лиза. Давай выпьем кофе и поговорим, как взрослые. Я не буду тебе ничего доказывать, мы просто обсудим.
– Ладно, Кость. Завтра после универа, – соглашаюсь, лишь бы выйти поскорее из этой машины.
– Окей, я заеду, – кивает он и снимает блок с дверей.
Я пулей вылетаю и несусь ко входу в поликлинику, как чумная. Думала, что уже прожила боль их предательства, а ничего подобного. Где этот Костя взялся? Разбередил, и меня снова наизнанку выворачивает. Так муторно внутри, что жить не хочется!
По злой иронии судьбы гинекологический осмотр проходит в том самом кабинете, в котором мы были с Максом. Тогда я потеряла сознание от переполняющей меня любви, а меня приняли за беременную, теперь я беременна, а чувства другие. Лежу на жутком кресле с раздвинутыми ногами, смотрю в потолок и все вокруг ненавижу.