Особняк на Трэдд-стрит
Шрифт:
– Мммм…
– Можем встретиться, скажем, через час?
Пару секунд в трубке царило молчание.
– Какого черта ты звонишь мне в семь часов утра в воскресенье?
– Извини. Я думала, часа тебе хватит.
– Неправда, ничего ты не думала. Я сейчас положу трубку, а ты перезвонишь мне в полдень.
– Погоди! Ладно, извини. Но это действительно важно.
И вновь молчание. Я представила, как Софи страдальчески закатывает глаза.
– Ну, хорошо. Выкладывай, что все это значит.
– Кажется, я получила
– Понятно, – медленно сказала она. – И это незамедлительно требует звонка мне ни свет ни заря в воскресенье, потому что?..
– Ну, это старый дом. К югу от Брод-стрит.
Я знала, что заполучила ее внимание. Я даже услышала шорох простыней, когда она села в кровати.
– И где именно?
– Номер пятьдесят пять на Трэдд-стрит.
– Дом Вандерхорста? – почти взвизгнула она мне в ухо. – Ты получила в наследство дом Вандерхорста?
– Ну да. Но я бы не стала радоваться по этому поводу. Видела бы ты, в каком он состоянии внутри…
– Встречаемся у ворот в восемь часов.
Услышав щелчок на другом конце линии, я улыбнулась и положила трубку. Ее восторг меня слегка обеспокоил, с другой стороны, у меня отлегло от сердца. По крайней мере, я получу профессиональное и беспристрастное мнение о достоинствах дома и тогда смогу решить, принимать мне этот подарок или нет.
– Независимо от того, как выглядит дом изнутри, даже если крыша вот-вот провалится, ты просто обязана взять этот дом.
Вот вам и профессиональное, непредвзятое мнение. Софи, руки в боки, стояла рядом со мной на тротуаре, глядя на свалившийся на меня дар. Включив радио, я ждала в машине, пока она не появилась.
Я посмотрела на свою подругу: сегодня на Софи была длинная, полупрозрачная юбка с вышитыми вдоль подола игуанами и красная футболка-варёнка, заправленная в юбку, на ногах – коричневые замшевые сабо. Длинные, курчавые черные волосы были собраны на затылке в рыхлый узел, которому не давали развалиться две длинные палочки – с названием китайского ресторана, из которого они пришли.
– Ты сама знаешь: твой прикид – сильный аргумент против бессрочного контракта.
Она пропустила мои слова мимо ушей.
– Этот дом фигурирует почти в каждом учебнике по архитектуре, какие я читала. Это ведь классический чарльстонский особняк. Посмотри вон на то веерное окно – в нем все еще сохранилось старое стекло. Видишь, входная дверь сделана на боковой стороне дома? Это для того, чтобы летом в нее задувал речной ветерок. Теперь взгляни на великолепную веранду – ты где-нибудь видела такие чудные колонны? Дом идеален.
– Я разбираюсь в старых домах, Софи, – раздраженно сказала я. – Или ты забыла, что я их продаю?
– Ты знаешь ровно столько, сколько нужно, чтобы продавать их, но на самом деле ты в них ничего не смыслишь. – Она толкнула калитку, чтобы войти в сад; та открылась без сопротивления. Я с удивлением посмотрела
– Кажется, ты говорила, что дом пуст.
После этого она скользнула взглядом по одному из окон комнаты с ростомером на стене. Я моментально ощутила легкое покалывание в затылке и, без сомнения, уловила запах роз.
– В принципе, да, – ответила я. – Почему ты спрашиваешь?
– Мне показалось, будто шевельнулась штора.
– Наверное, просто сквозняком потянуло в одну из трещин в стенах.
Софи нахмурилась, затем вновь повернулась к дому.
– Я знаю не менее десятка человек, которые готовы расстаться со своим левым глазом, лишь бы завладеть этим домом.
– Замечательно. Приготовь для меня список.
Пропустив мои слова мимо ушей, она поднялась по ступенькам на веранду. Я последовала за ней. Софи застыла, впившись взглядом в дверное стекло. Затем ее ладони благоговейно скользнули по его матовой поверхности.
– Похоже на «Тиффани». Вставлено не с самого начала, конечно, но все равно ценное. Ты хотя бы знаешь, какая это редкость – найти настоящее окно от «Тиффани» в доме, для которого оно предназначалось? Поистине удивительно, особенно учитывая, сколько лет этому дому.
Я вновь посмотрела на окна, пытаясь увидеть их ее глазами. Увы, там, где она видела произведение искусства и удивительное мастерство, я видела лишь старое окно, ремонт и восстановление которого, если оно вдруг разобьется, обойдется в целое состояние. Мне хотелось, пусть на несколько мгновений, узреть его красоту. Увы, с тех пор как мне исполнилось семь лет, я разучилась видеть эту красоту.
Софи провела рукой по одной из колонн, сдирая хлопья высохшей штукатурки, чтобы взглянуть, что там под ней.
– Да, кирпич. Внутри кирпич, что очень хорошо. Во-первых, это прочнее, чем просто штукатурка, а во-вторых, термиты не любят кирпич. – Зацепившись за верхнюю ступеньку своим сабо, она покачала головой. – Чего не скажешь про крыльцо. Его придется заменить, а колонны на веранде – оштукатурить заново. Это действительно большая работа.
Она сморщила нос в хорошо знакомой мне гримаске, и я ответила на ее немой вопрос:
– Сказали, что у мистера Вандерхорста было много денег – и он завещал их мне, чтобы я привела в порядок… этот…
– Прекрасный дом.
– Это не совсем то, что я собиралась сказать, но, пожалуй, это тоже верно.
Софи отступила на нижнюю ступеньку и окинула взглядом фасад.
– Вот это да! Итак, ты унаследовала этот роскошный дом, и вдобавок теперь ты богата. Неплохо для одного дня работы.
– Не совсем. Все деньги будут положены на доверительный счет. Право распоряжаться деньгами для благоустройства дома будет иметь попечитель, и если он или она почувствует прилив щедрости, то предоставит содержание и мне.