Особняк с привидениями. Том 2. Полночь у мадам Леоты
Шрифт:
Трамвай, который высадил их ровно там, докуда они заплатили, поехал вдаль, уменьшаясь, пока не исчез совсем. Две девочки оказались в странном и таинственном месте, которое всего сутки назад казалось таким же привычным, как звёзды на небе. Но так было, пока не появились они.
Укрытые ночной темнотой.
Принеся с собой ужас и восторг.
В город вернулась ярмарка.
Она приезжала каждую осень, когда листья бледнели, как бледнеют люди, когда в каждой тени скрывается обещание смерти.
Она привезла с собой ветхие шатры, где скрывались десять тысяч чудес, и шаткие карусели, механизмы которых едва держались вместе и никогда не видели инструктора по безопасности. Всё по низкой, очень низкой цене… За столько,
Это было обещанием бродячего шоу: весёлого и страшного, безопасного и фатального. Быть может, ты выживешь. Быть может, нет. Но если да, то можешь радоваться за себя. Ты только что обманул смерть.
Девочки взялись за руки, поднимаясь по ненадёжным ступеням деревянной лестницы на пристань, откуда открывался вид на мерцающие гирлянды огней. Ещё через пару шагов они смогли услышать звуки. Гости ярмарки кричали во всё горло и так же громко смеялись: интригующая смесь ужаса и удовольствия. Как же тесно связаны эти чувства. Смех и слёзы. Радость и печаль. Жизнь и смерть. Люди собирались издалека, чтобы получить особенные впечатления от ярмарки. Люди вроде Джейн и Конни.
Мы часто слышим о том, что девочки соревнуются между собой. Что они порой могут быть язвительными и завистливыми. Но к Джейн и Конни это вовсе не относилось. Между ними не было скрытого соперничества. Джейн желала только лучшего для Конни. А Конни желала только лучшего для Джейн. Лучшей кончины, если быть точным. Было бы чудесно, если бы лучшая подруга Конни внезапно умерла. Джейн была слишком одарённой, слишком красивой, слишком всем нравилась, чтобы жить. Но раз уж Конни была её лучшей подругой, то искренне желала, чтобы её смерть была безболезненной. Такая дружба трогает моё небьющееся сердце: ставить чью-то смерть превыше своей. Бродячая ярмарка была отличным местом, чтобы найти смерть, если принять во внимание недавнюю историю.
В прошлом году на одном из аттракционов исчезла девочка. Пуф! Испарилась. Именно так. По крайней мере, это гласили школьные сплетни. Девочку звали Франсин, и, если верить слухам, ходившим по средней школе, она осмелилась посетить дом с привидениями (не все могут позволить себе особняк, знаете ли). С тех пор никто её не видел и ничего о ней не слышал. Конечно, это утверждение не имело под собой никаких доказательств.
Но от этого история о ребёнке, который пропал в ярмарочном доме с привидениями (ведь не все могут позволить себе особняк), не переставала распространяться как эпидемия. Это была городская легенда. Даже если вы не знаете, как это называется, вы наверняка слышали в своей жизни парочку городских легенд. Это истории о загадочных происшествиях с кем-то, кого никто не знает. Они очень убедительны, за исключением того, что невозможно найти свидетелей, видевших лично огромного крокодила в канализации Нью-Йорка или убийцу, прячущегося на чердаке. Всё это видел только знакомый парня сестры кузины чьего-то друга (который сейчас живёт в Канаде).
Но Джейн верила в такие вещи. Раз уж столько людей утверждают, что это правда, то это должно было быть правдой. С другой стороны, Конни обладала не такой доверчивой натурой и скептично относилась ко всему, чего не видела своими собственными глазами. Но уверяю вас, есть множество вещей – некоторые из них невообразимо ужасны, – которые увидеть нельзя. Одна из них, о которой я рад тебе сообщить, сейчас прячется у тебя под кроватью.
История о девочке, которая пропала в ярмарочном доме с привидениями (потому что не все могут позволить себе особняк), обрела ещё большую популярность в этом году, когда бродячая ярмарка вернулась с новой порцией ужасов. Если подумать, в истории был смысл. По этому поводу даже проводилось расследование, а в новостях делали множество сенсационных заявлений.
– Победителем будет каждый, – кричал лавочник у аттракциона с бросанием мячей. Он поймал на себе злобный взгляд Конни:
– Что насчёт тебя, юная леди? И твоей хорошенькой подруги?
Ай! Это было как укус пчелы. Неважно, что и как делала Конни, хорошенькой всегда называли Джейн. Даже когда они одевались одинаково – а в этот вечер на обеих были одинаковые голубые платья в клеточку, – и даже вес и рост почти совпадали, и курносые носы одинаково торчали вверх, хорошенькой всегда называли Джейн. Все говорили, что, когда Джейн не улыбается и не смеётся, их можно принять за сестёр. Так что делает Джейн милее? Всё дело в том неуловимом, особенном очаровании, с которым некоторые из нас рождаются. И умирают. Говоря другими словами, Джейн восхищалась яркими крыльями бабочек, а Конни нравилось эти крылья отрывать. Медленно.
Джейн видела в людях только хорошее, даже в Конни. Особенно в Конни. Мы к этому ещё вернёмся. Так что Джейн пришлось согласиться поехать вместе с подругой в этот прохладный пятничный вечер за три трамвайных остановки от дома. Конни втайне надеялась, что этот вечер будет последним для Джейн.
– Подходите! – настаивал торговец. – Победителем будет каждый!
– Что скажешь, хорошенькая? – Конни ткнула Джейн в бок. – Хочешь сыграть?
Джейн ответила искренней, обезоруживающей улыбкой, убирая волосы с глаз Конни. С больших и злобных глаз.
– Я думаю, что ты куда милее.
– Ты врунья, – сказала Конни. – Но мне это в тебе и нравится. Пойдём! – она схватила руку Джейн, увлекая её прочь от палатки. – Давай поищем уродцев!
Девочки смеялись, ловко пробираясь через толпу, огибая семьи и влюблённые парочки, как два одинаковых воздушных змея на ветру.
Вскоре они оказались внутри странного, но притягательного вихря в центре набережной. Шатёр десяти тысяч удивительных чудес был разбит напротив карусели, где застывшие посреди галопа лошади взмывали на латунных, раскрашенных как леденцы опорах на пугающую высоту каллиопы.
Издалека с американских горок доносились крики, когда вагонетки ныряли в свою первую пропасть. Дети охали и ахали, восторженно показывая пальцами на трёхметрового клоуна, который прогуливался на ходулях. Там был даже шарманщик с живой обезьянкой. (Впрочем, мёртвые бывают не менее забавны.)
Ярмарочный зазывала всего метр ростом мельтешил перед огромным шатром. Тот был заляпан бог знает чем, его выцветшая табличка приглашала в мир десяти тысяч удивительных чудес. (Там было всего тридцать семь удивительных чудес и тринадцать жутких экспонатов, но кто стал бы считать?)
– Подходите, все до одного, – раздавался из рупора голос зазывалы.
– Мальчики и девочки, дети всех возрастов. Всего за четвертак – какие-то жалкие двадцать пять центов – вы станете свидетелем самых странных и поразительных чудес, которые я, Мистер Великолепный, собрал со всего земного шара. Посмотрите на настоящую Медузу Горгону, чьё лицо так отвратительно, что превратит в камень любого, кто его увидит. Присоединитесь к чайной церемонии с живой мумией. Поразитесь мальчику-марионетке с лицом осла. Погрузитесь в каменную ванну капитана Калпеппера Клайна. Он жив или уже мёртв? Мне четвертак, вам зрелище!